Финно-угры и балты в эпоху средневековья

Согласно грамотам великого князя литовского Миндовга (Bunge Fr., 1853, s. 371, 372, 462), территория селов (Селония) отдана была в подарок Ливонскому ордену. В одном из этих документов, датированном 1261 г. (Bunge Fr., 1853, s. 462), указываются границы Селонии. Однако грамоты эти сомнительны. А. Биленштейн считал их подложными, поэтому не счел возможным учитывать при определении ареалов средневековых латышских племен (Bielenstein А., 1892, s. 171). Наоборот, К. Буга полагал, что в грамоте 1261 г. границы Селонии отражают действительную территорию селов. Подлог документа, считал он, был сделан, чтобы доказать права немцев на земли селов, а для этой цели не могли быть употреблены вымышленные названия местностей и несуществующие границы. На основании грамот Миндовга и топо-лингвистических материалов К. Буга локализовывал селов в XIII в. на левобережье Даугавы, между земгалами, жемайтами и латгалами (

Buga К., 1961а, р. 728–742; 1961b, р. 267–282).

Археологические материалы, относящиеся к раннему средневековью, не дают падежных оснований для вычленения древностей территории селов. Поэтому Ф. Балодис рассматривал селов как латгалов с левого берега Даугавы (Balodis Fr., 1938, 136–210 lpp.). Х.А. Моора, отмечая, что в погребальных традициях и вещевом инвентаре селов много родственного с культурой латгалов, рассматривал материальную культуру латгальско-селского региона целостно (Moora Н., 1952, 75–81, 105–110, 148–162 lpp.).

Попытки выделить ареал селов и их древности предпринимались неоднократно и небезуспешно. Лингвисты говоры коренного населения юго-восточной части Видземе и левобережья Даугавы — Аугшземе, относящиеся к верхнелатышскому диалекту и характеризующиеся восходящей интонацией, связывают с древним селским языком (Ruke V.

, 1950, 5 lpp.; Rudzite М., 1964, 264, 408, 409 lpp.). На основе распространения этих говоров селы локализуются в Аугшземе и на правобережье Даугавы в бассейне р. Айвиексте. Этот регион отводят селам К.Я. Анцитис и А.Я. Янсон, которые наряду с данными языкознания использовали письменные источники (Анцитис К.Я., Янсон А.Я., 1962, с. 92–104; Ancitis К. un

Jansons А., 1963, 52–54 lpp.).

Э. Штурмс обратил внимание на совпадение региона селской восходящей интонации с областью распространения курганных могильников II–VI вв. и на этом основании отнес восточную группу этих памятников к селам (Sturms E., 1939, 38062-38065 sleja). По мнению исследователя, между вещевым инвентарем этих курганных погребений и материалом грунтовых могильников латгалов VII и последующих столетий преемственности нет. Поэтому нельзя считать восточную группу курганов II–VI вв. селско-латгальской, ее целиком следует связывать с селами.

Имеется еще ряд факторов в пользу определения территории расселения селов внутри ареала говоров с восходящей интонацией. В женской народной одежде Аугшземе и прилегающих к ней районов правобережья Даугавы выявляются общие элементы, характерные только для данной территории (Слава М.К., 1959, с. 487–509; 1977, с. 85–88; Slava М.

, 1961, 83–95 lpp.). Антропологический тип средневекового населения Аугшземе, судя по материалам могильника Леясдопелес, характеризуется грацильностью, долихо-мезокранией, сравнительно узким средневысоким лицом с выступающим носом (Денисова Р.Я., 1964а, с. 19–30; 1965, с. 84–93) и, таким образом, занимает явно обособленное место, будучи отличным от латгальского.

Намечается и некоторое своеобразие археологических материалов. Так, М.К. Атгазису при изучении железных двушипных черешковых наконечников дротиков VII–VIII вв. (типы А, В) удалось установить, что распространение их совпадает с ареалом селских говоров. Это послужило основанием для соотнесения области бытования рассматриваемых дротиков с расселением селов во второй половине I тысячелетия н. э. (Atgazis М., 1974, 162, 163 lpp., 5 att.).

Однако вопрос о территории расселения селов все же нельзя считать решенным (карта 44). Так, в обобщающей работе по археологии Латвии Я.Я. Граудонис считает возможным восточную область культуры курганных могильников определить, как территорию, заселенную латгалами и селами, причем отнесение к региону селов бассейна р. Айвиексте ставится под сомнение (Latvijas PSR arheologija, 1974, 128–130 lpp.).

Э.Д. Шноре специально проанализировала археологические памятники бассейна р. Айвиексте и утверждает, что в VI–XII вв. здесь жили латгалы. Материалы средневековых могильников и поселений этого региона по всем своим особенностям являются частью латгальской культуры, распространенной на обширном пространстве от среднего течения Гауи на западе до Лудзенского и Даугавпилсского районов включительно на востоке (Шноре Э.Д., 1977, с. 48–50).