Финно-угры и балты в эпоху средневековья

В 50-х годах XX в. курганные древности северо-западного региона Новгородской земли стали объектом научного анализа автора настоящих строк (Седов В.В., 1953, с. 190–229). В результате изучения взаимовстречаемости между отдельными находками и их картографии удалось показать, что среди курганных древностей северо-запада отчетливо выделяются две разнотипные группы украшений.

Одну из них составляют весьма типичные для словен новгородских ромбо-щитковые височные кольца, а также привески-лунницы, рубчатые перстни, сердоликовые бипирамидальные и хрустальные шарообразные бусы, пластинчатые браслеты, орнаментированные узором, сходным с ромбо-щитковыми кольцами. Вторую группу образуют украшения, нехарактерные для восточнославянского мира, большинство из них имеют аналогии среди древностей финно-угорских племен. Это многобусинные височные кольца, ожерелья, целиком состоящие из раковин каури или включающие таковые, полые привески-уточки, различные шумящие привески, а также найденные в небольшом количестве нагрудные цепочки и фигурные цепедержатели, сходные с ливскими.

На основе этих этнически определяющих предметов курганно-жальничные могильники Ижорского плато были распределены на три части. Первую часть образовывали погребальные памятники, в которых найдены исключительно этнически определяющие славянские украшения. Эти памятники занимают основную часть Новгородской земли — Приильменье, а на северо-западе — южную и центральную части Ижорского плато и преимущественно южные районы Гдовского Причудья.

Вторую серию составляют курганные могильники, в которых встречены многобусинные височные кольца и характерные финно-угорские украшения. Они интерпретированы как водские. Особенностью этой серии погребений является их территориальная разбросанность. Эти могильники известны в северных частях Ижорского плато, в междуречье Наровы и Плюссы, а также на крайнем юго-востоке того же плато в верховьях р. Оредеж. Кроме того, отдельные могильники этой серии имеются за р. Наровой в северо-восточной Эстонии.

Третью серию погребений северо-запада Новгородской земли образуют курганные могильники, в которых обнаружены украшения славянских и финно-угорских типов. Они определяются как смешанные славяно-водские.

Анализ курганных древностей позволил проследить постепенное распространение на северо-западе Новгородской земли славянского населения, заимствование от славян курганного обряда погребения местной водью и ее постепенную акультурацию и ассимиляцию.

Параллельно были исследованы большие краниологические материалы из курганов Ижорского плато. Их изучение показало, что археологическая дифференциация курганных древностей коррелируется с различными антропологическими типами, свойственными средневековому населению северо-западного региона (Седов В.В., 1952, с. 72–85).

Для курганных погребений Ижорского плато, отнесенных к славянам, так же как для могильников Приильменья и верховьев р. Луги, характерен европеоидный узколицый антропологический тип с сильно выступающим носом. Курганные черепа, определяемые как водские, принадлежат к иным антропологическим типам. Один из них также европеоидный, но, в отличие от славянского, широколицый и обнаруживает в своем строении небольшую монголоидную примесь (несколько уплощенное лицо, средневыступающий нос). Этот тип генетически восходит к европеоидным широколицым черепам неолита Приладожья и Прионежья. Другая часть водских черепов характеризуется общей грацильностью, мезокранией, уплощенным лицом и слабо выступающим носом. По всем характерным признакам они относятся к урало-лапоноидной группе, а эта группа в первые века II тысячелетия н. э. повсюду связывается с финно-угорским населением. Черепа из курганных могильников, определяемых археологически как славяно-водские, занимают промежуточное положение между славянским и водским антропологическими типами.

Изложенные выводы о дифференциации курганных древностей северо-западного региона Новгородской земли на основе женских украшений на славянские, водские и смешанные славяно-водские были приняты археологической наукой (Моора Х.А., 1956, с. 135; Моора Х.А. и А.Х., 1965, с. 66–68; Третьяков П.Н.

, 1970, с. 147, 148; Рябинин Е.А., 1974а, с. 56–59; 1979, с. 100; Куза А.В., 1975, с. 179, 180; Лебедев Г.С., 1977, с. 56, 57; Шаскольский И.П.

, 1979, с. 46, 47; Кирпичников А.Н., Рябинин Е.А., 1982, с. 55; Moora A., 1964, lk. 28–33).

Публикуя материалы раскопок курганов при д. Лезги в Изборском крае, где в погребениях были встречены многобусинные височные кольца и полая привеска-уточка, Г.П. Гроздилов, правда, высказал сомнение в их водской принадлежности (Гроздилов Г.П., 1965, с. 86). Однако это возражение, как и изложенную в тезисах доклада мысль С.А. Таракановой о том, что води принадлежали не курганы, а все новгородские жальники (Тараканова С.А., 1955, с. 12–14), нельзя отнести к серьезным.