Финно-угры и балты в эпоху средневековья

Отдельные прусские племена, в том числе известные по письменным источникам сембы, археологически не выделены. Серьезные работы в этом направлении не производились, хотя и представляются перспективными. Сембы, входившие в число прусских племен, заселяли территорию Калининградского (бывш. Самбийского) полуострова. Впервые сембы упоминаются в «Северной хронике», сообщающей, что в конце VIII в. датский король завоевал их страну (Gaerte W., 1929, s. 321). Адам Бременский во второй половине XI в. упоминает пруссов и среди них сембов — жителей Самбийского полуострова (Adam Bremensis, 1917, р. 18). Петр Дусбургский в «Хронике Прусской земли» (1326 г.) называет и пруссов, и сембов (Dusburg Р.

, 1961, р. 50–52).

Чужеродным погребальным памятником в земле пруссов является курганный могильник в лесу Кауп у д. Вишнево (бывш. Вискаутен). Он когда-то насчитывал свыше 500 курганов, которые раскапывались в последние десятилетия XIX в. И. Гейдеком и А. Бецценбергером (Heydeck J., 1899, s. 61–80) и в 30-е годы XX в. (Nerman В., 1934, p. 372–384). В 1956 и 1958 гг. еще 14 курганов здесь исследованы Ф.Д. Гуревич (Гуревич Ф.Д.

, 1963, с. 197–209).

Это были полусферические насыпи высотой 0,6–1 м и диаметром основания 5-12 м. На вершине каждого кургана лежал камень, иногда весьма крупных размеров. Около некоторых курганов, у их подножия, имелись каменные кладки прямоугольной или округлой формы. При исследовании кладок обнаружены угольки, кости животных, обломки керамики; изредка встречались вещевые находки. Иногда среди камней находились и единичные пережженные косточки.

Остатки трупосожжений, совершенных на стороне, помещали в верхней части курганной насыпи или на материке. В отдельных курганах зафиксированы небольшие ямки, вырытые в материке, в которые и ссыпали остатки кремации. Вещи обычно находились при захоронениях; почти все они имели следы пребывания в огне, мечи и копья нарочито сгибались.

В мужских захоронениях обнаруживают предметы вооружения: меч, наконечники копий, реже умбоны от щитов. Из железных предметов бытового назначения, как правило, встречаются ножи. Найдены также пряжки, удила, заклепки, обломки костяных гребней.

Женские украшения представлены скорлупообразными фибулами, цепочками, перстнями, бусами из стекла и пасты.

Еще И. Гейдек обратил внимание на отличие рассматриваемых курганов от погребальных памятников пруссов и сопоставил их со скандинавскими древностями. Последующие исследования убедительно показали, что курганный могильник у д. Вишнево принадлежит к памятникам скандинавской культуры IX–X вв. Очевидно, здесь, в земле пруссов, недалеко от берега Балтийского моря, в то время существовала норманнская колония. Нужно полагать, что это было торговое поселение, осуществлявшее связь прусского населения со Скандинавией. Мысль, высказанная в 30-х годах XX в. некоторыми немецкими археологами, о том, что скандинавская колония была источником формирования культуры пруссов и что будто бы норманны политически господствовали в земле пруссов (Engel С., 1935а, s. 116; Engel С., Le Baume W.

, 1937, s. 202–207), не имеет в основе каких-либо фактических материалов.

Основой хозяйства пруссов в эпоху средневековья были земледелие и скотоводство. Слабая изученность поселений не дает возможности описать эту хозяйственную деятельность пруссов детально. Постепенно внедрявшееся пашенное земледелие, нужно полагать, в конце I — начале II тысячелетия н. э. стало ведущей формой хозяйства. Об этом, в частности, свидетельствует находка железного лемеха на городище Грачевка. Многочисленные захоронения с конями являются показателем значительной роли скотоводства. Адам Бременский (XI в.) сообщает, что пруссы «употребляют в пищу мясо лошадей. Молоко и кровь их они используют как напиток» (Adamus Bremensis, 1917, р. 18). Суммируя сообщения письменных источников, можно утверждать, что пруссы знали сельское хозяйство, охоту, ремесла и торговлю. Участки земли были закреплены по «наследственным жребиям между земледельцами». Частной собственности на землю еще не было, землей владела соседская община при периодических переделах пахотных участков.

Значительную роль играла охота. Адам Бременский сообщает, что меха пруссы имеют в избытке и охотно меняют дорогие куничьи шкурки на шерстяную одежду.

Англосакский путешественник Вульфстан, посетивший в 890 г. земли пруссов на берегу Вислинского залива, отмечает, что в этой стране было много рыбы и меда (SRP, 1, s. 732).