Финно-угры и балты в эпоху средневековья

В конце 30-40-х годов корельские древности были объектом исследований Э. Кивикоски. Ею раскапывались могильники в районе г. Сортавала и около д. Саккола. Несомненный интерес представляет написанная Э. Кивикоски обобщающая работа по археологии корелы (Kivikoski E., 1944, s. 34–73). Культура летописной корелы, по мнению этого автора, имеет западнофинское происхождение, но формировалась при воздействии финно-угорских культур соседних южных и восточных территорий Восточной Европы. Э. Кивикоски полагала, что до эпохи викингов в Приладожье проживало однородное финно-угорское население. Корела и ее культура сформировались в районе Карельского перешейка в результате взаимодействия этого местного населения с пришлым из западных районов Финляндии при воздействии Новгорода и Готланда.

Обзор корельских древностей Э. Кивикоски обычно включает в исторические работы, посвященные Финляндии (Kivikoski E., 1967, р. 134–143), а вещевые материалы из памятников корелы — в каталоги древностей Финляндии (Kivikoski E., 1951; 1973).

С 1970 г. начинается новый этап в изучении археологии корелы. Произведенные в 70-х годах исследования заметно пополнили конкретные материалы. Под руководством А.Н. Кирпичникова были осуществлены раскопки города и крепости Корела (Кирпичников А.Н., 1979, с. 52–73), а также разведывательные работы в Тиверске (Кирпичников А.Н., Петренко В.П., 1974, с. 106–113). Более крупные раскопки Тиверска произведены С.И. Кочкуркиной (Кочкуркина С.И.

, 1976, с. 63–70; 1981, с. 30–62). Ею же раскапывались городища Паасо и Куркийоки (Кочкуркина С.И., 1975, с. 167–172; 1981, с. 66–68, 73–87). При раскопках в Выборге открыты слои поселения корелы XII–XIII вв., т. е. времени, предшествующего основанию здесь шведской крепости (АО 1980 г., с. 35, 36; Тюленев В.А., 1984, с. 118–125). Начаты были исследования селищ летописной корелы, ведутся поиски новых могильников (АО 1979 г., с. 30, 31; АО 1980 г., с, 30; Сакса А.И., 1984, с. 112–117).

Наряду с активными полевыми исследованиями ведется работа по изучению всего накопленного археологами материала, по его историко-культурному осмыслению. На основе анализа и картографии овально-выпуклых и подковообразных с растительной орнаментацией фибул, головных застежек и рукоятей ножей С.И. Кочкуркина попыталась показать, что корельская культура XII–XIV вв. охватывала, помимо Карельского перешейка, регион Миккельских озер (Кочкуркина С.И., 1978, с. 41–70). Обзор и карту распространения украшений корельских форм составил А.И. Сакса (Сакса А.И., 1981, с. 51–56). Но наиболее существенными являются две книги С.И. Кочкуркиной. Одна из них представляет собой сводку всех имеющихся сведений об археологических памятниках корелы V–XV вв. (Кочкуркина С.И., 1981); вторая работа освещает общие и частные вопросы средневековой истории корелы (Кочкуркина С.И.

, 1982).

Корельские грунтовые могильники остаются основным источником изучения истории и культуры этого племени (карта 4). Расположены они, как правило, по берегам рек или озер на склонах небольших песчаных всхолмлений. Каких-либо внешних признаков могильники не имеют. До сих пор все могильники обнаружены на обрабатываемых полях, поэтому не исключено, что часть погребений была разрушена при распашке.

Наиболее ранние захоронения совершены по обряду кремации. Одно из таких погребений открыто в 1938 г. местными жителями и тогда же исследовано Э. Кивикоски в Нукутталахти на о-ве Риекалла в Ладожском озере (Kivikoski Е., 1939, s. 15; Кочкуркина С.И., 1981, с. 19, 20). Под дерновым покрытием расчищена кладка из камней самых различных размеров, в плане она имела неправильные очертания (около 2×1,5 м). На камнях и между ними собраны сожженные кости, два бронзовых браслета, спиральный перстень, две застежки-аграфа, бронзовая лента, расплавленные синие бусы и небольшое железное двулезвийное орудие, очевидно применявшееся для обработки дерева и кости. На основе этих находок погребение датируется началом VI в. Э. Кивикоски высказала предположение, что эта могила принадлежит шведскому мореплавателю. Однако весь комплекс находок говорит о погребении здесь местного жителя.

По-видимому, к середине I тысячелетия н. э. относятся также остатки трупосожжения с обломками бронзовых предметов и глиняных сосудов и железными заклепками, выявленные в Муола-Улякуса (Nordman С.А., 1924, s. 95, 96).