Финно-угры и балты в эпоху средневековья

Трудно сказать, когда область расселения корелы вошла в состав Новгородской земли. Но несомненно, что в XII и последующих столетиях она уже составляла часть этой земли. Известия русских летописей говорят об этом вполне отчетливо. Сведения о кореле начинают появляться в новгородских летописях регулярно с 40-х годов XII в. В 1143 г. корела выступает как союзник Новгорода в походах на емь. Вся последующая история корелы ориентирована на Новгород (Гадзяцкий С.С., 1941; Шаскольский И.П., 1961, с. 117–136; Куза А.В.

, 1975, с. 186–189; Седов В.В., 1979, с, 79, 80). С.С. Гадзяцкий считал, что земля корелы и ранее XII в. входила в состав основной территории Новгородского государства (Гадзяцкий С.С., 1941, с. 38, 39). Новгородцы не ломали местного уклада жизни корелы и не вводили здесь своей администрации. Корела, хотя и была зависимой от Новгорода и платила ему дань, сохраняла внутреннюю самостоятельность. Взаимоотношения Новгорода и корелы в XII–XIII вв. можно считать дружественными. Новгородцы опирались на корельскую племенную знать и сохраняли старый племенной уклад. Чтобы нейтрализовать шведское влияние и закрепить корелу под властью Новгорода, князь Ярослав Всеволодович в 1227 г. принудительным путем произвел массовое крещение корелы.

Влияние Новгорода на культуру корелы XII–XIV вв. несомненно и огромно. Вся ремесленная деятельность корелы основана на новгородских традициях. Среди корельских металлических украшений немало изделий новгородских ремесленников. Своеобразный корельский растительный орнамент впитал в себя византийские особенности изображения растений и пальметок через посредство новгородской культуры.

Весь.

(Л.А. Голубева

)

Среди племен, названных готским историком VI в. н. э. Иорданом, есть Vasinabroncas или Vasina (Иордан, 1960, с. 150), что, очевидно, соответствует веси. Древнерусская начальная летопись, составленная в XII в., сообщает довольно точные данные о местообитании этого племени и его соседей. «На Белоозере седять весь, а на Ростовьскомъ озере меря, на Клещине озере меря…» (ПВЛ, I, 1950, с. 13). Летопись указывает также, что неславянские пароды, имеющие каждый «язык свой», являются древнейшими дославянскими обитателями северных регионов Восточной Европы: «А перьвии насельници… в Ростове меря, в Белеозере весь, в Муроме мурома» (ПВЛ, I, 1950, с. 18). Позднейшие исследования доказали, что летописные названия племен являются этнонимами (Попов А.И., 1973, с. 65–72, 98-104).

Весь (известная славянам и как чудь) могла обитать не только вокруг Белого озера, но и значительно западнее (Бубрих Д.В.

, 1971, с. 100). Представление о широком расселении веси утвердилось в науке раньше, чем были выявлены ее археологические памятники. В 1824 г. А.И. Шегрен указал на генетическую связь этнонимов весь и вепсы. Вепсы — современный народ прибалтийско-финской языковой группы, живущий чересполосно с русскими северо-западнее Белого озера, в верховьях рек Суды, Колпи, Ояти и по западному побережью Онежского озера. Еще в XIX в. вепсы заселяли Свирь, среднее течение Ояти и значительные части Тихвинского и Белозерского уездов. В древности их ареал был еще значительнее. Многие русские и советские исследователи положительно решали проблему преемственности веси-вепсов. В.В. Пименов рассмотрел эту тему с наибольшей полнотой (Пименов В.В., 1965, с. 18–187). М. Фасмер, А.И. Попов, Н.И. Богданов доказали, что славянская гидронимия и топонимия Белозерья, юго-восточного Приладожья и Новгородской земли в целом — прибалтийско-финского происхождения. Д.В. Бубрих, А.К. Матвеев, Г.Я. Семина, В.В. Пименов указывали, что прибалтийско-финская (весская) топо- и гидронимия встречены и восточнее Белого озера: на Северной Двине, Ваге, Кокшеньге. Возможно, что обитавшие здесь незначительные группы прибалтийско-финского населения скрывались под названиями: чудь белоглазая (Каргополь) и чудь заволочская (Пименов В.В., 1965, рис. 3, с. 117–171).

Западноевропейские источники упоминают о северном народе виссы и виссанус (весь) еще в XI и XII вв. По Адаму Бременскому, виссы от рожденья седовласы (светловолосы?) (Пименов В.В., 1965, с. 27, 28).

Арабские авторы X–XIV вв. неоднократно упоминали о стране вису (ису, весу). Они сообщали о развитой торговле мехами, которую вели с ней волжские болгары. Подавляющее большинство историков и археологов считают, что страна вису была расположена к северу от верхней Волги, и отождествляют вису с весью. А.П. Смирнов обобщил данные в пользу этого мнения (Смирнов А.П., 1952, с. 225 и др.). Он показал несостоятельность гипотезы Ф. Вестберга, поддержанной в 1941 г. М.В. Талицким, о локализации вису в среднем Прикамье. А.П. Смирнов подчеркивал преобладающее западное направление торговли волжских болгар: обилие болгарской посуды по Оке, Волге (она есть также на Шексне, Суде, Ояти и Кеме), численное преобладание кладов монет на Великом Волжском пути.