Читаем Финно-угры и балты в эпоху средневековья полностью

Для юго-восточного Приладожья материал о хозяйственной деятельности населения получен при раскопках курганов. Состав стада был примерно таким же, как и в Белозерье. Рабочие топоры, мотыги, серп и коса указывают на вероятность подсечного мотыжного земледелия. Пашенное земледелие здесь стало культивироваться с появлением славян. Судя по находкам льняных тканей, возделывался лен. Прядение и ткачество из льна и шерсти, очевидно, было домашним занятием женщин. Об этом свидетельствуют многочисленные находки пряслиц из глины, рога и сланца. Шиферные пряслица стали проникать к веси вместе со славянами. На поселении Крутик их нет, в Белоозере, Приладожье и на р. Суда они известны с конца X — начала XI в.

Судя по находкам в приладожских курганах костей и обрывков шкур медведя, фрагментов меха белки, зайца, хорька, эти животные служили объектами охоты. Но главным промысловым зверем у веси был бобр.

Большая часть керамики (табл. XXI), найденной в памятниках белозерской веси в горизонте X в., изготовлена без помощи гончарного круга. Немногочисленные фрагменты круговой керамики, обнаруженные на поселении Крутик и в раннем слое Белоозера, принадлежат красноглиняным кувшинам, производившимся в Волжской Болгарии. Гончарное ремесло принесено было в Белоозеро славянами в конце X — начале XI в., однако изготовление лепной керамики в Белозерье продолжалось до конца XII в.

Основная часть керамики поселения Крутик сформирована из теста, содержащего примесь крупной дресвы, и имеет грубую шероховатую поверхность. Тщательно заглаженная поверхность других сосудов напоминает лощеную керамику мери. Наиболее распространенной формой являются сильнопрофилированные горшки с резким перегибом в верхней трети, иногда оформленным в виде ребра, и узким дном (табл. XXI, 4). На втором месте стоят широкодонные сосуды с раздутым туловом и пологим плечиком (табл. XXI, 9

). Встречаются славяноидные сосуды с четко выделенным плечиком и максимальным расширением, приходящимся на верхнюю четверть высоты, близкие староладожским горшкам, и слабопрофилированные сосуды баночных форм (табл. XXI, 3, 5, 7).

Большая часть орнаментов, украшающих керамику из Крутика и Белоозера, представляет собой оттиски твердых штампов: гребенчатых, фигурных, плоских, кольцевидных, а также насечки и отпечатки веревочки. Своеобразен орнамент в виде валика, идущего по шейке сосуда. Наиболее распространенные композиции — одинарные пояски, образованные путем простого повторения отпечатков того или иного штампа, и зигзагообразная линия (табл. XXI, 1). Наряду с ними встречаются и сложные композиции, сочетающие двойные и тройные пояски и зигзагообразные линии. Лепная керамика белозерской веси богаче орнаментами, чем керамика прибалтийско-финских и поволжско-финских племен.

В нижнем горизонте поселения Крутик собраны развалы низких чаш с широким устьем и узким дном. Они изготовлены из хорошо промешанного теста с тонкими примесями и имеют гладкую поверхность. Точные аналогии этим сосудам известны в древностях поволжских финно-угров — мери, мордвы и муромы. Встречены на этом памятнике и чашевидные сосуды с узким дном, раздутым туловом и плавным переходом от стенок к днищу, округлому или слегка уплощенному (табл. XXI, 10). В тесте некоторых из них содержится примесь толченой раковины и слюды. Нарядный орнамент представляет собой сочетание горизонтальных оттисков шнура и поясков, образованных отпечатками различных штампов. По форме, тесту и орнаменту эти сосуды сближаются с посудой Камско-Вычегодского края.

Формы и орнаменты лепной керамики Белоозера, относящиеся в целом к несколько более позднему времени — второй половине X–XI в. и XII в., повторяют те, которые уже знакомы по Крутику. Но на Белоозере преобладают слабопрофилированные сосуды баночных форм, близкие керамике других западнофинских племен (табл. XXI, 5, 7). Распространенные на поселении Крутик узкодонные горшки с резким перегибом в верхней трети встречаются здесь реже и почти исключительно в горизонте второй половины X — начала XI в. В орнаментике сокращается доля оттисков «веревочки на палочке», значительное распространение получают отпечатки рамочных штампов.

Вытеснение лепной керамики гончарной в юго-восточном Приладожье произошло быстрее, чем в Белозерье. Среди ленной керамики здесь встречены славяноидные сосуды ладожского типа, но обнаружены и широкодонные горшки с раздутым туловом и пологим плечиком (табл. XXI, 2

), и слабопрофилированные сосуды баночных форм (табл. XXI, 3). Приладожская лепная керамика в целом сходна с белозерской, однако набор форм в Приладожье беднее, а нарядные штамповые орнаменты почти полностью отсутствуют.

Как уже отмечалось, арабские путешественники сообщали о стране Вису, куда отправлялись за пушниной болгарские купцы. Оттуда вывозились шкурки бобров, белок, горностаев и др.

Перейти на страницу:

Все книги серии Археология СССР

Древняя Русь. Город, замок, село
Древняя Русь. Город, замок, село

Книга является первым полутомом двухтомного издания, посвященного археологии Древней Руси IX–XIV вв. На массовом материале вещевых русских древностей, изученного методами многоаспектного анализа, реконструируются этапы поступательного развития основных отраслей древнерусского производства: земледелия, ремесла, добывающих промыслов, торговли. Широко рассматриваются типы древнерусских поселений — города, малые военно-административные центры, укрепленные феодальные замки, сельские поселения. Особый интерес представляет исследование городских дворов — усадеб, первичных социально-экономических ячеек древнерусских городских общин. В книге подведены итоги более чем столетнего изучении русских древностей, учтены и описаны около полутора тысяч древнерусских поселений, изучены десятки тысяч предметов жизни и труда древнерусских людей.

Александр Николаевич Медведев , Алексей Владимирович Чернецов , Андрей Васильевич Куза , Борис Александрович Рыбаков , Павел Александрович Раппопорт

История / Образование и наука
Древняя Русь. Быт и культура
Древняя Русь. Быт и культура

Настоящий том является продолжением тома «Древняя Русь. Город. Замок. Село» (М., 1985) и посвящен повседневной жизни человека на Руси в IX–XIV вв., от которой до нас дошли предметы обихода, разнообразная утварь, одежда, обувь, украшения, средства передвижения. О духовных запросах людей мы можем судить по произведениям религиозного культа, убранству храмов, музыкальным инструментам, богатой орнаментации, объединяющей все виды искусств. Окном в духовный мир человека стали берестяные грамоты и надписи на различных предметах. Все, о чем рассказано в томе, свидетельствует о том, что бытовые и культурные традиции Древней Руси не были прерваны трагическими событиями середины XIII в., а стали основой, на которой сформировалась Русь Московская.Для археологов, историков, краеведов, специалистов смежных дисциплин.

Алексей Владимирович Чернецов , Георгий Карлович Вагнер , Елена Юрьевна Воробьева , Леонилла Анатольевна Голубева , Татьяна Васильевна Николаева

История / Образование и наука
Античные государства Северного Причерноморья
Античные государства Северного Причерноморья

Том посвящен античным государствам Северного Причерноморья, существовавшим в период между VII в. до н. э. и IV в. н. э. На основе археологических раскопок, исторических источников реконструируются античные города Тир, Никония, Ольвия, Херсонес, Харакс, поселения на о. Березань, Нижнем Поднестровье, Побужье, Керченском и Таманском полуостровах, Черноморском побережье Северного Кавказа и Крыма, освещаются развитие ремесел, сельского хозяйства, градостроительного и военного дела, торговые связи, существовавшие в данном регионе; подробно дается историческая топография городов и поселений, воспроизводятся строительные комплексы, некрополи поселений, погребальные обряды, освещаются вопросы взаимовлияния культур греческой и местных племен.

Александр Масленников , Анна Константиновна Коровина , Дмитрий Борисович Шелов , Ольга Николаевна Усачева , Ольга Усачева , Сергей Дмитриевич Крыжицкий , Сергей Крыжицкий

История / Образование и наука

Похожие книги

100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Чингисхан
Чингисхан

Роман В. Яна «Чингисхан» — это эпическое повествование о судьбе величайшего полководца в истории человечества, легендарного объединителя монголо-татарских племен и покорителя множества стран. Его называли повелителем страха… Не было силы, которая могла бы его остановить… Начался XIII век и кровавое солнце поднялось над землей. Орды монгольских племен двинулись на запад. Не было силы способной противостоять мощи этой армии во главе с Чингисханом. Он не щадил ни себя ни других. В письме, которое он послал в Самарканд, было всего шесть слов. Но ужас сковал защитников города, и они распахнули ворота перед завоевателем. Когда же пали могущественные государства Азии страшная угроза нависла над Русью...

Валентина Марковна Скляренко , Василий Григорьевич Ян , Василий Ян , Джон Мэн , Елена Семеновна Василевич , Роман Горбунов

Детская литература / История / Проза / Историческая проза / Советская классическая проза / Управление, подбор персонала / Финансы и бизнес
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное