Финт покойной тети

В книге, помимо кучи полезных и бесполезных рецептов, лежал тетрадный листок в линейку с желтыми пятнами и текстом, написанным мужским почерком:

«Настенька, прости за то, что произошло. Доверяй Татьяне Степановне. Долго объяснять, но она на моей стороне полностью». Записка без подписи и числа, но ручка шариковая, значит, написано послание после шестидесятого года этого столетия. Мне не с чем было сличить почерк… В руки перетекла энергия писавшего, и я поверила — она от Алексея.

Через минуту в дверь позвонил Ладочников.

— Привет, меня вытащили из ванной, так что домываться буду у тебя. Комплект постельного белья приготовила?

— Сейчас Татьяна Степановна приготовит. Чай будешь?

— Все буду, хозяйка, ничем не побрезгую.

Еще несколько минут спокойной жизни заняли приготовление чая и инструкция по расположению в ванной шампуня и полотенец.

Татьяна Степановна пришла через полчаса. Лейтенант бултыхался в ванне и пел в голос про молодых кузнецов, старающихся одеть Дуняшу во что-то непотребное. Я отдала домоправительнице тысячу долларов и попросила постелить Ладочникову.

— Ко мне приставили охрану. Вы его видели вчера за столом — Ладочников, он все время что-нибудь рассказывает.

— А сейчас он в ванне плавает?

— Плавает. Беспардонный товарищ, но хороший. Он такой, и ничего не сделаешь.

— Ладно, пойду кормить своего и твоего кобеля.

Я сделала «страшные» глаза, но она махнула рукой.

— Все нормально. Сейчас заправлю койку, почищу картошку и приду завтра в девять.

Минут через пять после ее ухода я увидела в видеофоне Вадика. Двое ребят, ожидавших в прошлый раз, стояли за его плечами. Протянув руку к замкам, я удивилась на реакцию Стервы — она поджала хвост и убежала в комнату.

— Привет, Вадя. У тебя что, телефон сломался?

Я стояла перед здоровенными парнями, согнувшись и опираясь на палку. Как и в первый раз, когда Вадик приехал со Славиком, мне стало некомфортно в их присутствии.

— Проходите на кухню. Вадь, прикати, пожалуйста, кресло из гостиной, мне трудно стоять.

Трое вошедших мужчин напряженно молчали.

— Что случилось?

— Тебе придется поехать с нами.

— Зачем?

Бли-ин, они не шутили. Вадик смотрел поверх меня. Уезжать не хотелось совершенно, не говоря уже о том, что от пришедших ребят веяло опасностью.

— Тебе нужны деньги? У меня их мало. Сейчас. Но через несколько месяцев будет больше, могу отдать.

— Нет. Нам нужен Алексей.

— Да не знаю я, где он. Вчера в его квартире убили Григория, он был зна…

— Знаю. Тебе придется поехать с нами. Вот, положи на стол.

Он дал мне отксеренный лист набранного на компьютере текста. Я ничего в тексте не поняла: «Отступной «лимон» тухлой «зелени» за все, баба — страховка».

— Вадик, не занимайся ерундой. За квартирой установлена слежка, Леша не сможет войти сюда. И почему ты решил, что я ему дорога?

Я пыталась разговорить ставшего чужим и страшным Вадика. Тянуть время. Тянуть и тянуть. «Они» должны меня слышать. В короткую паузу мне стало понятно, что в ванной больше не шумит вода.

— Собирайся.

— Я не могу, мне тяжело.

Вадик сделал жест рукой, и двое молодцов, даже не вытерев ноги, прошли в комнаты. Вытащили из шкафов белье, шубу и спортивный костюм. Стерва пряталась от них под тумбочкой.

Вадик вошел в гостиную, приподнял край одеяла на диване.

— Кто у тебя в гостях?

— Брат двоюродный, приехал погостить в Москву, прикупить тряпки родным. Я поеду без сопротивления, вы только не трогайте его.

— Как зовут?

— Женя. — Я подскакала ближе к ванной и заорала голосом торговки: — Женечка, ты оттуда пока не выходи, мы тут в коридоре вещи положили, и дверь пока не открывается.

— Дык я тогда побреюсь, — дурным басом ответил Ладочников, при этом сильно окая.

— На всякий случай надо припереть дверь стулом, а то он по глупости выйдет знакомиться и будет лишним свидетелем.

Парни смотрели на Вадика и с места двигаться не собирались. Я повысила голос:

— Мне что, больше всех надо? Вадя, если ты собрался меня с собой везти, так вези, прихвати только инвалидную коляску. А брата не трогай, он с вами до последнего драться будет.

Вадик щелкнул пальцами, и парни зашевелились. Один придвинул к двери ванной бюро из коридора и взял приготовленные сумки. Другой подхватил меня на руки.

— Вадик! Не торопись. Надо еще взять мою палку, медикаменты из тумбочки и деньги. Я не собираюсь сидеть в каком-нибудь подвале без продуктов и прокладок «Олл дейс».

Парень, держащий меня на руках, смотрел на Вадима серьезно, но растерянно. Не часто, видимо, им приходилось участвовать в похищении под руководством самого похищаемого. Вадик шуровал в спальне, скидывая в пакет все таблетки, которые нашел.

— Насть, сколько денег брать?

— Бери три, оставь тысячу на возвращение. А если не вернусь, то пусть будет родителям на мои похороны.

Парень крякнул, пристроив мое похудевшее, но все-таки не хилое тело на своих руках поудобнее, проворчал:

— Ну и шутки у тебя.

— У меня шутки? Тебя как зовут?

— Виталик.

— Виталик, соображать надо. Если меня похищают, значит, будут выдвигать требования за возвращение, а если требования не выполнят, что делать с заложником? Убивать. Может, тебе и прикажут.