Читаем Фёдор Логинов полностью

Планирование — настолько обычное дело для советской экономики, что организация этого процесса в Днепрострое, может быть, и не заслуживала бы отдельного внимания, если бы не одно «но». Речь идёт о методике подхода к планированию. В своей книге «Возрождение Днепрогэса» Логинов рассказывает о том, что при составлении планов-графиков пришлось сталкиваться с попытками отдельных подразделений «идти по линии наименьшего сопротивления, то есть планировать работы, которые дают большую стоимость при сравнительно небольших затратах квалифицированного труда, добиваясь выполнения плана в ценностном выражении. На номенклатуру же плана и другие показатели обращается незначительное внимание. Разработанные подразделениями планы работ анализировались производственно-техническим и планово-экономическим отделами с увязкой отдельных показателей и контролем соблюдения сроков выполнения отдельных заданий и всего комплекса работ». Рассмотренные проекты-планы утверждались приказами по строительству, в которых «указывался общий объём и стоимость работ, а также давалась полная расшифровка всех видов работ, цен за единицу работы по объектам и конструктивным элементам. В приказах устанавливались промежуточные сроки для выполнения отдельных работ, особенно тех, которые выполнялись многими смежными предприятиями»[131]

.

Логиновский подход к планированию говорит не только о том, что Фёдор Георгиевич как руководитель прекрасно владел всеми тонкостями организации производственного процесса. Думается, он одним из первых крупных руководителей-производственников заметил опасную тенденцию в советской экономике — стремление оценивать результаты производственной деятельности преимущественно в стоимостных, денежных показателях. В результате в стране со временем утвердилась затратная, по существу, экстенсивная система хозяйствования, олицетворением которой стал так называемый «воздушный вал»[132]

, который и явился одной из основных причин стагнации экономики СССР в 1980-е годы.

Впрочем, основной современный показатель экономического развития — ВВП (валовый внутренний продукт) ещё меньше соответствует реальному положению дел в этой жизненно важной для каждого человека сфере, маскирует фактическое падение темпов роста экономики. Либералы-экономисты давно отвергли вывод классической политэкономии о том, что источником и мерой богатства является производительный труд, и исповедуют идею американского экономиста Д. Б. Кларка, считавшего, что любой труд является производительным и чем выше доход, тем производительнее труд. А потому в ВВП сейчас включаются финансовая деятельность, спекулятивные операции с недвижимым имуществом, всевозможные рыночные сделки и аферы, не создающие никакой стоимости. Почти половина мирового ВВП — это мыльный пузырь, тот же «воздушный вал», не имеющий ничего общего с реальной экономикой. К примеру, в России в его структуре большое место занимают налоги на продукты — 11 процентов. А удельный вес сельского хозяйства в ВВП страны, где и создаются эти продукты, составляет всего лишь 4 процента.

О том, что ВВП в том виде, в котором он ныне существует, не может служить мерой реального экономического развития, говорил, в частности, в 2016 году на давосском форуме лауреат Нобелевской премии американский экономист Джозеф Стиглиц. Он и ещё двое других крупных учёных-экономистов современности — Амартия Сен и Жан-Поль Фитусси стали авторами известной книги «Неверно оценивая нашу жизнь: Почему ВВП не имеет смысла?»[133]

, в основу которой лёг доклад Комиссии по измерению эффективности экономики и социального прогресса, созданной по инициативе бывшего президента Франции Н. Саркози…

Однако не будем слишком далеко уходить от основной темы нашей книги. Большинство исследователей истории возрождения Днепрогэса в качестве одной из главных проблем, с которой столкнулись днепростроевцы, отмечают отсутствие в практике отечественной и мировой гидротехники какого-либо опыта восстановления крупных гидротехнических сооружений. У руководства Днепростроя не было готовых ответов на большинство сложных вопросов, связанных с методами проектирования и приёмами восстановительных работ, с массой возникавших технологических проблем.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное