Фиолетовое пламя

— Тш-ш-ш, малышка, — тихонько шепнул Рейз. — Давай послушаем, что говорит мама.

— Необходимо, — кричала с трибуны Грейс, — чтобы каждый из вас поддержал наше требование! Мы не можем допустить, чтобы решения Верховного суда, подобные тому, что он вынес по делу Минор и Брэдли, остановили нас. Напротив, такие решения должны подтолкнуть нас к действию! Никогда еще поправка к Федеральному закону об избирательном праве для женщин не была столь нужна! Никогда еще власть и деспотия мужчин не были так очевидны. Наши тираны испуганы, они дрожат от страха! Иначе почему же миссис Брэдли отказали в ее гражданском праве согласно Четырнадцатой поправке только на том основании, что она женщина? — Грейс сделала паузу, обводя фиалковыми глазами толпу. — Я умоляю вас, всех и каждого, не только поставить свою подпись под этим воззванием, которое требует введения федеральной поправки, но и раздать эти листовки вашим соседям, родным, друзьям. Умоляю и призываю! Нам необходимы их подписи! Время не ждет!

С минуту в зале царила тишина. Затем послышались жидкие хлопки. Они были прерваны одиноким негодующим воплем, тотчас же поддержанным целым хором голосов. Кто-то закричал:

— Женщины должны сидеть дома, и мне, например, до смерти надоело слушать безнравственных девиц, призывающих нас черт знает к чему!

Послышалось новое шиканье; кто-то зааплодировал.

— А, ч-черт, — сказал Рейз, настораживаясь.

— Женщины — такие же люди, как и мужчины, и мы имеем право голосовать! — пронзительно крикнула какая-то дама.

— Дамы, отправляйтесь по домам! — прозвучал в ответ мужской голос.

Крики становились громче, сливаясь в неразборчивый гул протеста, яростных споров и неминуемо надвигавшегося скандала. Толпа заволновалась, качнулась, начиная жить своей собственной жизнью, она вся бурлила от внутренней, скрытой в ней энергии. Рейз снял с плеч Лусинду и подхватил ее на руки.

— Нет, папочка! — недовольно закричала она. — Я хочу видеть!

— Папочке надо спасать маму, — сказал Рейз, перебрасывая дочь под мышку и устремляясь вперед по проходу. Он не спускал глаз с Грейс. Она встретила его сердитый взгляд и радостно улыбнулась; он еще больше нахмурился. В эту минуту в нее полетел переспелый помидор. Она пригнулась как раз вовремя. Помидор попал в женщину, стоящую за ее спиной. Грейс начала торопливо спускаться со сцены.

Люди вокруг толкались и орали, яйца, и помидоры градом обрушились на сцену; члены «Национальной ассоциации», мужчины и женщины, кинулись прочь, стараясь укрыться. Рейз ни на секунду не спускал глаз с жены. Он видел, как она споткнулась, сбегая по ступенькам. Видел, как какой-то мужчина подбежал и с криком схватил ее за руку. В мгновение ока Рейз сгреб его в охапку, одной рукой оттаскивая от Грейс, другой прижимая к себе дочь. Он пихнул ошарашенного парня на какого-то мужчину, столкнув их головами. Оба покачнулись, едва удержавшись на ногах.

Рейз подхватил жену под руку, увлекая ее к выходу, и почувствовал, как что-то холодное и мокрое шлепнуло его сзади по шее, потекло за воротник. Они поспешно выбрались на улицу. Рейз посмотрел на жену.

— Тебе понравилась моя речь, дорогая? — проворковала Грейс, отбирая Луси у отца.

— Нам необходимо исправление, — радостно крикнула девочка. — Мы хотим голосовать!

— Поправка, дорогая, а не исправление, — сказала Грейс, ласково обнимая ее. — О Господи, Рейз, у тебя весь костюм в томате!

— Грейс, неужели нужно начинать это так рано? — проворчал Рейз. — И кто виноват в том, что у меня весь костюм в томате?

Она невинно заморгала, потом потянулась, чтобы поцеловать его.

— Понятия не имею. Муж обнял ее за плечи.

— И подумать только, я имел глупость надеяться, что ребенок утихомирит тебя и привяжет к дому!

— Ты просто нахал, — ласково сказала она.

— Давай не будем дразнить гусей хотя бы до следующей недели, — попросил он.

— Ладно, — согласилась она.

— Нам нужно исправление! — кричала Луси. — Папочка, я тоже хочу дразнить гусей!

Рейз застонал.