Фиолетовый

– Но никакого родственника в реальности не существовало? – нахмурилась я.

– Конечно, нет, раз он в городе торчал. Опять же, он воспитанник детского дома, который находится в районном городе, откуда парень недавно прибыл. То есть детдом он покинул давно, ему выделили комнату, парень жил себе не хуже других, работал, пока не перебрался сюда, и вот…

– Если это ограбление… – начала я, но Женька перебила:

– Ты дальше слушай. Дело-то непростое. И боюсь, ограблением даже не пахнет. Парня этого зовут Аркадий Иванович Непомнящий, так вот, в детдом он попал в десятилетнем возрасте при весьма странных обстоятельствах. На мальчишку обратил внимание милицейский патруль на вокзале, привели его в отделение. Мальчишка о себе ничего сообщить не мог, кроме того, что зовут его Аркадий.

– Как это? – нахмурилась я. – Ему же десять лет было?

– Вот именно. Мальчишка вообще говорить не желал, и, кроме имени, ничего узнать не удалось. Решили, что он пережил сильный стресс, психолог с ним работал, но, скорее всего, не очень старались, или психолог был так себе – ничего о его прежней жизни узнать не удалось. Пытались найти родственников, но и тут незадача. Фотку по телику показывали, искали сначала в области, потом по всей стране – без толку. Отправили мальчишку в интернат, записав под фамилией Непомнящий, отчество дали с потолка – Иванович. Поначалу надеялись, что родня отыщется, но время шло, так он Непомнящим и остался. Хотя, если не считать того, что парень ровным счетом ничего о себе не помнил, в остальном он был совершенно нормальным ребенком. Закончил школу, потом техникум. Не отличник, но и не дурак.

– Странная история, – пожала я плечами.

– Вот-вот. Его жизнью в районе сейчас, конечно, интересуются, может, и удастся откопать что-то интересное. В съемной квартире нашли читательский билет в областную библиотеку. Это мне Гудков сказал. Менты документы искали, паспорт, водительское удостоверение, но нашли только читательский. Погибшего опознал его товарищ по работе, и читательский билет Гудков оставил без внимания, а вот меня он заинтересовал.

– Что такого особенного ты в нем нашла? – не поняла я.

– Ты, к примеру, часто в библиотеку наведываешься?

– Последний раз, когда в институте училась.

– Вот-вот. А он в институте не учился. И сегодня я в библиотеку заглянула. Наудачу. Благо, что директрису хорошо знаю, освещала в прошлом месяце «День книги», который они проводили в городе. Девушка, что в читальном зале работает, нашего Аркадия очень даже хорошо помнит. Одно время он был у них частым гостем, и знаешь, что его интересовало? Старые газеты. В особенности подшивка «Знамени», была такая городская газета, но в середине девяностых ее прикрыли за ненадобностью. Я, само собой, тоже решила на подшивку взглянуть и обнаружила кое-что весьма интересное. – Женька торжествующе улыбнулась, а я поторопила:

– Ну?

– Акт вандализма. Кто-то аккуратно вырезал несколько статей.

– Вот как? С чего ты взяла, что это дело рук Аркадия?

– Может, это сделал кто другой, но последние несколько лет газетами вообще никто не интересовался, так что, похоже, он.

– А что за статьи?

– Как я могу ответить на этот вопрос, если их свистнули? Я у Гудкова спросила, не было ли в квартире газетных вырезок. Говорит, нет. Логично предположить, что Аркадий их с собой таскал, а убийца их позаимствовал.

– Н-да, – покачала я головой.

– Директриса обещала мне помочь, – вновь расплылась Женька в улыбке. – Возможно, в архиве сохранилась еще подшивка.

– Что ж, подождем. Если есть дубликат статей, появится шанс узнать, что его заинтересовало. – Тут я вспомнила о Ромке, которому поклялась никогда не приближаться к трупам на пушечный выстрел, и вздохнула. В конце концов, я не виновата, что труп оказался у меня буквально под ногами. – Ты Гудкову о газетах сообщила? – задала я вопрос, косясь на Женьку.

– Сообщила, конечно, но он не очень-то впечатлился, при чем здесь какие-то старые газеты, спрашивает. А мне откуда знать? Но если парень ими интересовался…

– Гудков твой с Михалычем беседовал?

– Конечно. Мы же рассказали, что видели этого Аркадия в его кафе. По словам Михалыча, на парня он внимание обратил, но ничего толкового о нем сказать не может – ни разу с ним не разговаривал.

– Да? – спросила я и задумалась. – Слушай, совсем из головы вылетело… – Я в досаде покачала головой, удивляясь, как могла забыть такую важную деталь и не рассказать о ней следователю. Как видно, стресс от того, что угораздило на труп натолкнуться, был так силен, что память отшибло.

– Что? – насторожилась Женька.

– Когда мы уезжали из кафе и садились в машину, я видела Аркадия во дворе, он стоял возле двери черного хода и с кем-то разговаривал.

– С кем? – заволновалась Женька.

– Дверь была приоткрыта, но человека за ней я не видела.

– Очень жаль. Смотри, что получается. Аркадий зачастил в кафе, с кем-то беседовал возле черного хода, и убили его, кстати, неподалеку. Кафе до которого часа работает?

– До одиннадцати.

– А нашли мы парня пятнадцать минут второго. Убили его в промежутке между двенадцатью и часом ночи.