Фирма

За две недели до Рождества, днем в среду, Эбби пожелала своим ученикам в школе св. Андрея веселых каникул. В час дня она уже остановила машину на стоянке, забитой «вольво», «БМВ», «саабами» и «пежо», и под каплями холодного дождя вошла в ресторан, представлявший собой огромный живой уголок, где молодые люди из хороших семей собирались, чтобы попробовать чего-нибудь экзотического вроде испанских пирожков с чудовищно острой начинкой или супа из черных бобов, сидя в окружении клеток с рептилиями и зеленых растений. Это было очередное любимое местечко Кэй Куин. В этом месяце они с Эбби всего второй раз собрались вместе пообедать. Как всегда, Кэй опаздывала.

Дружба их, в общем-то, только начала складываться. Осторожная по натуре, Эбби никогда не бросалась в объятия незнакомому человеку. За три года в Гарварде она так и не нашла себе друзей, зато научилась держать себя независимо. Прожив в Мемфисе полгода, Эбби присмотрела несколько кандидатур в церкви, одну в школе, но развивала отношения она неторопливо.

Кэй Куин поначалу ошеломила ее своим натиском. Она была гидом, консультантом по покупкам и декоратором сразу. Однако и с нею Эбби не поддавалась спешке, извлекая из каждой их встречи что-то для себя новое и с осторожностью делая очередной шажок навстречу. Несколько раз Куины приглашали их на обед или ужин к себе, иногда женщины виделись на банкетах, устраиваемых фирмой, или на проводимых там общих мероприятиях, словом, все это было на людях. И всего четыре раза они имели возможность насладиться собственной компанией в тех заведениях, которые почитались самыми модными среди молодых и прекрасных жительниц Мемфиса, счастливых обладательниц «Голд Мастер Кард». Наблюдательная Кэй обращала внимание на автомобили, дома, одежду человека, но притворялась, что это ее нисколько не интересует. Кэй хотела быть другом, близким другом, которому доверяют все. Эбби держалась в стороне, медленно и неспешно идя на сближение.

Чуть ниже столика, где сидела Эбби, там, где толпа крутилась возле стойки бара в ожидании свободных мест, стояла точная копия старого, 50-х годов, музыкального ящика. Прошло минут десять. Рой Орбисон успел спеть две свои песни, когда наконец появилась Кэй. Войдя, она сразу, подняв голову, рассмотрела в сложном интерьере Эбби, и та улыбнулась ей и помахала рукой.

Молодые женщины нежно соприкоснулись щеками при встрече, не желая оставлять друг на друге следы помады.

— Прости, что опоздала.

— Чепуха, я привыкла к этому.

— Да тут все битком набито! — Кэй с удивлением повела головой. — Итак, у тебя каникулы?

— Да, начались час назад. Я свободна до шестого января.

Обе отдали должное туалетам друг друга и немного посудачили о том, как вообще изящны, красивы и молоды они были.

Главной темой беседы тотчас стали рождественские покупки, и они проговорили о магазинах, распродажах и детишках вплоть до того момента, когда официант поставил перед ними бокалы с вином. Эбби заказала тушенного в сковороде зайца, а Кэй предпочла проверенное, надежное блюдо: спаржу с побегами папоротника.

— Какие у тебя планы на Рождество? — спросила она.

— Пока никаких. Хочется съездить к родителям в Кентукки, но, боюсь, Митч будет против. Я пару раз ему намекала, он даже ухом не повел.

— Ему по-прежнему не нравятся твои родители?

— Никаких перемен. Фактически мы и не говорим про них. Не знаю, можно ли тут что-нибудь сделать.

— Могу представить, какой осторожной тебе приходится быть.

— Да, и какой терпеливой. Они были не правы, но это все же мои родители. Больно, когда единственный мужчина, которого ты любишь, не выносит твоих родителей. Я каждый день молюсь о чуде, пусть маленьком.

— Тут, похоже, потребуется большое. Он что, так и работает, как мне рассказывает Ламар?

— Не думаю, чтобы кто-нибудь мог работать больше него. С понедельника по пятницу это восемнадцать часов в день, в субботу восемь, а поскольку воскресенье у него все же день отдыха, то он проводит на работе всего пять или шесть часов. В воскресенье немного времени резервируется для меня.

— Мне слышатся нотки усталости и безразличия?

— Усталость и безразличие, Кэй. Я была очень терпеливой, но ведь становится все хуже. Начинаю чувствовать себя вдовой. Я устала уже спать на кушетке, ожидая, когда он вернется.

— Чтобы накормить его и — в постель?

— Если бы. Он слишком устает для секса. Теперь для него это совершенно неинтересно. А ведь раньше его просто невозможно было успокоить. Могу сказать тебе, что, пока он учился в университете, мы по ночам едва ли не убивали друг друга любовью. Теперь — раз в неделю, да и то, если мне повезет. Он приходит, если есть силы, ест, и тут же падает в постель. Я считаю себя счастливой, когда он успевает сказать мне несколько слов перед тем, как заснуть. Я жутко изголодалась по нормальной беседе взрослых людей, Кэй. Семь часов в день я провожу с восьмилетними малышами и, наверное, скоро просто не выговорю слово больше чем из трех слогов. А когда я пытаюсь это объяснить ему, он уже храпит. Вы с Ламаром тоже прошли через все это?