Фирменная пудреница

Из-под стола снова послышалось приглушенное рычание. Дальше - больше: на предложение гулять Элси среагировала своеобразно, повернулась к моему мужу спиной и всем своим видом (а также поскуливанием) дала понять, что предпочитает мое общество.

- Тебя одну я не выпущу даже с собакой, - вздохнул муж. - Элси способна рычать только на своих близких. А со мной она идти не желает. Значит, отправляемся на прогулку втроем.

Против этого варианта Элси ничего не имела.

Когда мы уже выходили на лестничную площадку, в квартире раздался телефонный звонок. Чертыхнувшись, муж пошел отвечать, а меня Элси потащила вниз по лестнице. Я успела только крикнуть, что буду ждать у подъезда, - и выкатилась вслед за собакой на улицу. Там я спустила Элси с поводка и предоставила резвиться на скудном московском газончике. Сама же вновь и вновь прокручивала в памяти случившееся и те меры, которые необходимо теперь предпринять.

Необходимо встретиться с Аськой и вытащить из нее побольше сведений. Не желаю я больше быть за болвана в преферансе. И если мне даже проломят голову, то по крайней мере буду знать, за что. Согласитесь, обидно получить по черепушке просто так, за прекрасные глаза и за собственную глупость.

После этого надо заново проанализировать ситуацию, не исключено, что с помощью мужа. И если мы в две головы не сумеем придумать ничего путного, значит, придется нарушить еще один строгий запрет и обратиться к Володе Пронину, моему старинному, еще со школы, приятелю. Его еще тогда дразнили "майором Прониным" - по имени первого советского детектива-аса, а теперь уже и не дразнят. Он действительно майор и действительно классный специалист сыска. Беда в том, что мой муж ревнует меня к нему. Со всеми вытекающими из этого последствиями, хотя и абсолютно без оснований. Мы с Володей - хорошие друзья, хотя, к сожалению, редко встречаемся. Чаще общаемся по телефону - это мне милостиво позволяют.

Мои детективные размышления были прерваны самым бесцеремонным образом. Меня схватили за руку (больно, между прочим!), и одновременно чужая рука зажала мне рот. А в самое ухо очень внятно сказали:

- Без глупостей. Тогда все будет тип-топ. А если пикнешь...

"Пикать" я не стала, а с перепугу да и со злости впилась в чужую руку зубами. Запало, наверное, в память недавнее пожелание мужа. Вцепилась от души, Элси бы обзавидовалась. Рука отдернулась, и раздался истошный вопль:

- Дура! Да я тебя сейчас...

Договорить неизвестный, плохо видимый в сумерках мужик не успел. В воздухе мелькнула рыжая торпеда, и Элси вцепилась ему в ту руку, которой он держал меня за запястье. То есть в еще непрокушенную. Одновременно с воплем, который издал мужик, послышался знакомый голос моего мужа:

- Стой! Стой, мерзавец, убью на месте!

Логики в этом не было никакой: своего рода вариация на тему "Выходи-ка, Билли, чтоб тебя убили". Мужик, естественно, стоять не стал, стряхнул с себя Элси и дал стрекача. Элси я предусмотрительно схватила за поводок и никуда не отпустила, хотя она и рвалась в погоню, а муж понял, что в темноте ловить неизвестно кого бесполезно. Зато всю нерастраченную еще энергию он вложил в пламенную речь, доказав мне как дважды два, что более легкомысленной, взбалмошной и безмозглой авантюристки, чем его законная супруга, найти просто невозможно, даже если объявить всепланетный розыск. Убежденная не столько его красноречием, сколько очередным неприятным приключением, я покорно кивала и поддакивала.

Мы возвращались домой. Элси гордо шла рядом, и посему столь уместное и наиболее выразительное слово, определявшее мою натуру точнее всего, произнесено так и не было.

В отличие от меня мужу не чужд инстинкт самосохранения.

Глава 7

ЕЖИК В ТУМАНЕ

На следующий день я первым делом позвонила Асе и потребовала личной встречи. "Там, где мы с тобой в первый раз поругались", - обозначила я место нашего свидания, поскольку в последний момент спохватилась, что телефон - если не мой, то Аськин, а то и оба сразу - самым распрекрасным образом могут прослушивать. И время постаралась зашифровать как могла. То есть предложила "часом икс" считать разницу в нашем возрасте, а она у нас составляет три дня. Не сразу, но до моей подруги все-таки дошло, что именно я пыталась ей втолковать, и она - честь ей и хвала! - воздержалась от ненужных вопросов и уточнений. В экстремальной ситуации на Аську всегда можно было положиться, а при нынешних нравах, когда все ситуации можно считать экстремальными, ей просто цены нет.

Встретились мы в скверике возле старого здания МГУ, в просторечье именуемом также "психодромом". Почему - не знаю, не с нас это началось, не нами кончится. Именно на этом скверике мы с Асей поругались в первый и в последний раз в жизни чуть ли не насмерть, поскольку один и тот же кавалер одновременно назначил нам свидание, а мы, две зеленые дурочки, стали обвинять друг друга в злонамеренном разбивании личного счастья. Потом-то, конечно, разобрались и устроили шутнику веселую жизнь, но ссору эту запомнили на всю жизнь.