Физрук-3: назад в СССР [СИ]

— Погоны? — удивился я. — Неужели ты о своем Сильве?.. Он кажется у тебя капитан чего-то там…

— Милиции, — уточнила она. — В ОБэХаэСэС служит, ловит разных жуликов, которые обманывают государство…

— Тогда почему же он козел? — продолжая разыгрывать из себя неосведомленного лопуха, спросил я.

— Девку себе нашел, сволочь… — преподавательница химии употребила иное слово, не принятое в педагогической среде. — Комсомолочку…

— А ты его разве любишь?

— Этого подонка? — изумилась химичка. — Да меня тошнит от его постной рожи…

— Что же ты тогда плачешь?

— Да за что мне такая судьба? — в отчаянии проговорила она. — Почему я должна терпеть рядом с собой этого козлину⁈

— Так разведись!

— Не даст он мне развода… — вздохнула Екатерина Семеновна. — Это может запятнать его репутацию, как сотрудника правоохранительных органов… Ему могут отсрочить присвоение очередного звания.

— М-да, положение… — вполне искренне посочувствовал я. — Слушай, а ты же можешь ему испортить карьеру… Насколько я понимаю, аморалка похлеще развода будет…

— Думала я об этом, — призналась химичка. — Но ведь у меня только подозрения, а не факты…

— А подозрения откуда?

— Да видела я их…

— Где?..

— В парке… — принялась рассказывать она. — Идут, шерочка с машерочкой… Он ей что-то вкручивает, а она заливается… А мне слова доброго не скажет, только бурчит…

— Ну парк к делу не пришьешь… — вздохнул я. — Их бы в койке застукать, да еще и сфотографировать…

— Сфотографировать? — удивилась химичка. — Мы же не на Западе… Это у них там частные сыщики за неверными мужьями с фотоаппаратами следят…

— У них там все ради денег делается, — подыграл я. — А у тебя цель иная, ты хочешь прощелыгу и карьериста на чистую воду вывести… Как он может выявлять расхитителей социалистической собственности, если сам не прозрачен, как кристалл?..

Екатерина Семеновна посмотрела на меня с надеждой и безнадежно покачала головой.

— Одна я с этим не справлюсь…

— Я помогу.

— Правда?

— Правда… — не покривив душой, ответил я. — Ты только скажи, как ее зовут, разлучницу?..

— Ой, да ты ее знаешь! — усмехнулась химичка. — Эта Симочка, бывшая старшая пионервожатая наша… Она ведь и тебе глазки строила… Ты из-за нее даже с военруком цапался…

— Было дело… — не стал отрицать я. — Так значит, она теперь твоему глазки строит…

— Я бы ей их повыцарапала… — без всякой логической связи с предыдущими своими словами произнесла она.

— Только вряд ли их удастся застукать в койке, — продолжал я. — Эта целочка и твоего к себе не подпустит… Зачем ей женатый мужик?.. Она выискивает холостого…

Я проверял решимость Екатерины Семеновны на прочность.

— Достаточно будет зафиксировать хотя бы попытку совращения, — сказала моя почти уже сообщница.

— Ну вот, теперь ты мыслишь конструктивно, — похвалил ее я. — Как мы организуем слежку?

— Я позвоню тебе, если он куда-то соберется вечером…

— А если он соберется куда-нибудь в течение рабочего дня?

— Да, это может быть, — проговорила химичка. — Что же делать?

— Не проще ли установить слежку за Симочкой?

— Наверное, но кто из нас это будет делать? Мы же оба работаем!

— Вот если бы можно было следить за передвижениями интересующих нас субъектов, не бродя за ними по пятам… — пробормотал я.

Екатерина Семеновна посмотрела на меня вытаращенными глазами и прошептала:

— Есть такой способ!

Покинул я кабинет химии и биологии даже более удовлетворенным, нежели прежде. Разговор с химичкой оказался куда плодотворнее, нежели я рассчитывал. Отныне я был не один. Конечно, я не рассказал своей бывшей любовнице о том, что ее муженек на меня зуб точит и козни строит. Пусть думает, что я действую из бескорыстного желания ей помочь. Ведь и меня она готова использовать для того, чтобы то ли наказать своего муженька, то ли избавиться от него. Это хорошо, когда интересы партнеров, ну или — сообщников, совпадают в целом, разнясь лишь в некоторых деталях.

Способ слежки, предложенный Екатериной Семеновной, был не оригинален, но гениален, хотя и отдавал киношным трюком. Какая разница! Главное, что он позволял уточнить маршруты передвижения ее мужа-рогоносца, не рискуя попасться ему на глаза. Можно ли желать большего?.. Само собой, его шашни с этой вертихвосткой Егоровой меня совершенно не интересовали. Другое дело, если мне удастся понять, что против меня задумал Киреев? Ради этого я готов поиграть в частного детектива.

Эта идея меня так вдохновила, что не терпелось уже приступить к ее осуществлению. Хотя никто не отменял исполнения моих прежних обязанностей. Я честно отработал первый после больничного рабочий день. Вечером у меня еще была секция, так что расслабляться не приходилось. После уроков я отправился домой, где меня ждала мама. Не моя, но какая разница! К своей я ни пойти, ни поехать не мог. И если учесть, что часть души Шурика — судя по приступам жалости и чуткости к людям, мне совершенно не свойственным — все еще жила во мне, я смело мог называть Пелагею Ивановну матерью. Что ни говори, а матери — это единственные женщины на свете, которые никогда не предают.