Физрук-5: назад в СССР (СИ)

Из большой комнаты снова показалась его «сожительница».

— Доложила, — сообщила она. — Сказал, что вышлет группу.

— Ну и прекрасно, а мы пока сами.

— Берегите себя!

Курбатов кивнул, напялил пальтишко, нахлобучил ушанку, и мы покинули конспиративную квартиру. За руль сел сам майор. Я не спорил. Через минуту уже мчались в направлении Круговой дороги. Хорошо хоть зимними вечерами на улицах Литейска машин мало, и я очень надеялся, что какой-нибудь гаишник от скуки не начнет тормозить резвую «Волгу». Есть ли у трудовика с собой удостоверение? Вряд ли. Ведь он же на оперативном задании. Нам повезло. Город мы проскочили без сучка, без задоринки.

По шоссе мы покатили еще бодрее. Здесь не было светофоров. До назначенного времени осталось полчаса, когда мы миновали поворот на Тенюково. Не то что бы я очень нервничал, но все же не хотелось, чтобы эти отморозки что-нибудь сделали с Илгой. Наконец, мы повернули на Затонь. От поворота до самого затона оставалось еще около километра. Дорога здесь раздолбана, так что я почти физически ощущал, как вздрагивает моя несчастная машинка на колдобинах. Метров за триста от ворот затона, Витек притормозил.

— Я здесь выйду, а ты следуй до места. Начинай разговор, и постарайся обойтись без конфронтации. Я пока проверю окрестности. Если на контакт выйдет один, возьмем его и допросим. Если кто-то будет еще на стреме стоять, я о них позабочусь. Так что можешь не беспокоиться.

— Я и не беспокоюсь.

— Ну вот и отлично. Держи ПМ наготове. Но стрелять в крайнем случае. И то — в воздух.

— Как получится.

Курбатов выскользнул из салона и сразу же растворился в темноте. Я пересел за руль и через минуту был уже у ворот. Они были заперты. Рядом никого. Я хотел было выйти, как в боковое окошко постучали. Едва я опустил стекло, как в машину сунулась рожа какого-то юнца. Дохнула перегаром. Я резко провернул ручку стеклоподъемника, зажав шею пацана и слегка его придушив. Попавшийся в капкан захрипел, задергался, выпучив глаза, замолотил ручонками, пытался выбить стекло. Я придавил его еще сильнее, и он все понял. Замер. Ослабив капкан, я сказал:

— Теперь быстро и внятно. Где девушка? Что с ней?

— Ты… эта… Охренел…

— Повторяю вопрос! — снова надавил на ручку стеклоподъемника, противник завыл и захрипел. На этот раз очень жалобно, умоляюще.

— Я тебя здесь щас придушу, а потом пойду и расхреначу всю вашу малину! — я ослабил давление. — Рассказывай, сявка.

— Да… Борзый грит… Учитель… бабки есть… Телку его возьмем, две штуки стребуем, куда денется, на хрен…

— Дальше!

— У Фомки брательник… На «пирожковой» батрачит… Фомка у него ключи взял… Сам за руль… Выследили телку, сунули ее в машину и сюды… Она сама грит, позвоните в школу, номер такой-то… А Борзый грит, иди, звони, ну я и побёг… А потом ты… вы…

— Где она?

— Да здесь, в каптерке… Я покажу…

— Покажешь-покажешь… — пробормотал я и выбрался из салона.

Рядом тут же возник Курбатов.

— Все чисто, — сказал он. — Тут неподалеку фургон «ИЖ-2715» стоит… А у тебя, вижу, улов…

— Да! — буркнул я. — Похититель сабинянок…

— Кого? — не понял Витек.

— Не важно. У тебя наручники есть?

— Есть.

Он вынул браслеты из кармана, подошел к моему пленнику, быстро завел ему ручонки за спину и защелкнул их. Я снова нырнул в салон, и опустил стекло.

— Пойдем, щенок, покажешь! — велел я пацану. — Только помалкивай. Вякнешь, замолчишь навсегда.

Шкет тут же захлюпал носом, пришлось ему дать пенделя — сугубо в педагогических целях. Он втянул сопли и повел нас к пролому в заборе. Первым протиснулся майор, за ним я пропихнул пацана, потом пролез сам. За дыркой обнаружилась тропинка, протоптанная в глубоком снегу. Она вела к вагончику, окошко которого тускло светилось, а из трубы валил дым. Курбатов ловко провел подсечку и пленник ухнул мордой в сугроб. При этом — ни пикнув. Понятливый парнишка.

— Лежи тихо, — посоветовал ему майор. — Меньше просидишь.

Я на всякий пожарный связал ему шнурки вместе. Курбатов мотнул мне головой, показав — встань у окошка. Я там притаился, хотя мне очень хотелось оказаться внутри каптерки, но с Витьком лучше не спорить — как брать помещение. Ему виднее. Я занял позицию и на всякий случай вынул пистолет. Ну надо же его хоть в руках подержать! Вокруг было тихо. Очистившееся от туч небо от края и до края было усыпано звездами. На его фоне смутно рисовались силуэты речных судов, вмерзших в лед в акватории затона. Поневоле вспомнилось, как мы побывали здесь с трудовиком осенью. Тогда я еще и ведать не ведал, кто он на самом деле… С треском вылетели стекла из окошка и кто-то сопя, принялся бешено в него протискиваться. Я ухватил беглеца за шиворот и выдернул наружу. Тот мешком плюхнулся в снег. Не давая подняться, я наступил ему на спину и скомандовал:

— Лежать!

Беглец попытался выскользнуть, но я придавил его так, что он крякнул.

— Не дергайся, башку продырявлю, — предупредил его я.

В разбитое окошко было слышно, как в каптерке командует Курбатов. Потом голоса стихли, и из-за угла показалось два парня, которые плелись с поднятыми руками. За ними шли трудовик с девушкой. Это была Илга.