Флаг миноносца

На высоком восточном берегу накапливались машины и танки. День клонился к вечеру. Немцы стремились еще дотемна перейти Кубань, чтобы на ночь закрепиться в Армавире и прибрежных станицах. Но в каком бы месте они ни пытались навести понтоны, всюду их встречал огонь гвардейских реактивных установок. Так было и у деревни Марьино, и южнее - в районе Убеженской МТС, и еще южнее - у села Успенского.

В густом кустарнике, у реки, стояла боевая машина второй батареи. Педантичный, неторопливый Сотник пристрелялся к спуску дороги на восточном берегу. Он сам сел в кабину боевой установки, и, как только какая-нибудь немецкая машина появлялась на спуске к Кубани, Сотник передвигал рукоятку пульта управления на один контакт. Арсеньев возмутился, увидев эту стрельбу:

- Вы что? Бросаете одиночные снарядики? В бирюльки играете?

К реке спускался грузовик с понтоном. За ним шел танк.

Сотник послал снаряд. Взорванный грузовик скатился с откоса, а танк поспешно повернул и ушел за обратный скат.

- Понятно! - сказал Арсеньев. Он не любил признавать свои ошибки и просто отошел, предоставив Сотнику продолжать "игру в бирюльки".

Батарея Пономарева дала залп по переправе у хутора Вольного и пошла полным ходом на новое место. Пока противник обстреливал оставленную позицию, батарея, проскочив пять километров вдоль берега, уже вела огонь из деревни Марьино, а к тому времени, когда немцы снова начали наводить переправу у Вольного, Пономарев, возвратившись на прежнее место, опять встретил их залпом.

Арсеньев дирижировал своим дивизионом, как хорошо сыгравшимся оркестром. Батареи били то по две сразу, то в одиночку, то отдельными боевыми установками. Они сходились, расходились, меняли позицию, все время передвигаясь вдоль берега. Вольный, Марьино, Убеженская, Успенское - все четыре точки переправ дивизион держал под огнем, маневрируя на больших ходах, как подлинный миноносец.

От Армавира до Невинномысска - восемьдесят пять километров по прямой, а если ехать по шоссе, идущему с северо-запада на юго-восток почти параллельно изгибу реки, то будут и все сто. Переправа у Невинномысска тоже входила в участок, порученный Арсеньеву. Он решил послать туда первую батарею, которая только что взорвала Успенскую переправу. Арсеньев и Яновский посмотрели на карту. Примерно посередине пути от Армавира до Невинномысска лежит небольшое село Успенское. Здесь дорога удаляется от излучины Кубани и выходит к реке только у самого Невинномысска.

- Николаев будет в Невинномысске минут через сорок - пятьдесят, сказал Арсеньев. - Ему уже послано приказание по радио... - Он задумался на мгновение. - Не нравится мне этот треугольник между рекой и дорогой. Сюда легко могут просочиться автоматчики с того берега. И авиация еще может сегодня налететь. Вот что: пошлем Николаеву взвод ПВО - ПТО.

Яновский согласился, но он не мог не думать о том, что для Сомина этот рейд будет первым самостоятельным заданием. Справится ли он? Не растеряется ли, если встретится с какой-либо неожиданностью?

Яновский пошел сам передать приказание Сомину. Оба орудия стояли невдалеке. Темные лица бойцов лучше всяких слов говорили о крайней усталости. Кое-кто из них лежал на траве. Писарчук пришивал оторванную подметку. Сержант Омелин и еще один артиллерист наблюдали за воздухом.

Увидев Яновского, Сомин подал команду "Смирно!", остановился в двух шагах от комиссара, подняв к козырьку забинтованную руку:

- Взвод ПВО - ПТО ведет наблюдение за воздухом. Докладывает сержант Сомин.

- Чем вы сейчас занимаетесь, Сомин? Вы лично?

Сержант протянул тетрадку. Яновский перелистал ее. На первых страницах формулы и схемы были нечетко начерчены дрожащим, неуверенным почерком, будто писал малограмотный:

"Ку равно Дк, деленному на Дб, Шу равно отношению Пс к Пб, помноженному на В..." На следующей странице: "Эллипс рассеивания". Подчеркнуто красным.

Комиссар вернул тетрадку Сомину. Он понял все. Записи сделаны левой рукой. Этот парень - настоящий человек. Смертельно усталый, голодный, с раненой рукой, он находит время среди таких напряженных боев, чтобы учиться.

- У меня для вас новость, Сомин. Сегодня прибыл приказ. Вам присвоено звание гвардии младшего лейтенанта.

Сомин растерялся от неожиданности. Тогда, на позиции в Шах-Назаровской, он подумал, что комиссар назвал младшим лейтенантом кого-то другого. Сержант не знал о том, что еще две недели назад его в числе нескольких других младших командиров представили к званию младшего лейтенанта. Яновскому пришлось преодолеть немалое сопротивление Арсеньева. Теперь комиссар еще раз убедился в своей правоте.

- Вам кто-нибудь помогает учиться?

- Лейтенант Земсков. Он сам предложил мне, товарищ комиссар. Только некогда, да и лейтенанта Земскова редко вижу.

- Старшего лейтенанта Земскова! - с удовольствием поправил Яновский.

Сомин обрадовался за Земскова больше, чем за себя, но комиссар уже заговорил о другом:

- Вот что, Сомин. Сейчас тебе предстоит первое самостоятельное задание. Вот карта. Смотри!