Флагелляция в светской жизни

В этот день я чувствовал себя жестоким и готовым на солидную порцию розги этой ученице, постоянно гуляющей где-то вместо того, чтобы учить уроки. Впрочем, я примерно догадывался, на что уходит у негодяйки время, отведённое на домашние задания — вот и сейчас она на моих глазах грациозно расстегнула юбку, оставшись в блузке. Нэнси снова потерла себя, выгнула спину дугой и сама двинула задом в сторону моей розги. Кремово — белые ягодицы были немного красными и накрест пересечёными красными следами. Я больше не мог терпеть, я сопереживал ей, совершенно забыв о положенных ей за двойку двенадцати ударах. Я расстегнул брюки. Стоя, я приник к выгнутой около стола горячей попке Нэнси и отбросил розгу на пол. Прошло совсем немного времени, как я снова пришёл в себя, удачно кончив. Она благодарно стонала, и я погладил её повлажневшие ягодицы.

Несколько секунд визга Нэнси, а также свой последующий оргазм я воспринял так, как будто не было подготовки к этому длиной в полдня. Впрочем, довольно скоро я захотел её снова, и Нэнси снова закрутила частью, к которой я прижался так, что невозможно было оторвать. Выпоротые ягодицы подмахивали и колыхались под моим весом и чувствовалось, что Нэнси захотела так, что всё готова сделать для меня…

Мы лежали, соприкасаясь нашими телами, восстанавливая дыхание. Нэнси была в полном беспорядке — волосы растрёпанные, обвитые вокруг шеи, грудь вылезла из-под задранной блузки и изящно болталась. Я надеялся, что я выгляжу всё же ближе к уставу школы, но не был тоже в этом уверен.

Наконец, Нэнси поднялась на ноги и начала одеваться. Я наблюдал за ней, не двигаясь. Когда она была готова, я медленно последовал за ней. Мы помогли друг другу принять презентабельный вид, ликвидировав все следы нашей небольшой деятельности. Затем Нэнси сделала шаг к двери, чтобы уйти.

«На следующей неделе?» — прошептал я. Она глотнула и поглядела на меня смущённо, но ответила:

«Когда моя задница заживёт. И не так больно в следующий раз, o’key, мистер учитель?»

«Я боюсь, что вы будете чаще повторять свои правонарушения, — усмехнулся я, — чем ваша задница будет заживать, мисс Ньеучек. Каждая следующая розга должна быть больнее, чем в последний раз. Вы же знаете школьные правила!»

Она кивнула, наклонив голову, чтобы поклониться на прощание. Когда её взгляд снова упал на меня, то улыбка была мягкой и интимной. «Это действительно не такая большая цена, чтобы заплатить за такой кайф, — сказала девчонка, глубоко и с удовольствием вздохнув. — Я никогда не чувствовала себя так здорово.» Её рука потёрла болезненный зад…

«До следующей недели», — попрощался я шёпотом, целуя её.

«До следующей недели», — ответила она, сияя глазами.

Она закрыла дверь за собой, а я устало рухнул за стол. Впереди была целая неделя без любимой, хотя и крайне неприлежной ученицы.

Потерянный клиент

Перевод с английского Вовчика

Пола твёрдо постучала в двери офиса мистера Деккера. Каждый, кто мог увидеть её в этот момент, ни за что никогда не догадался бы, что за уверенным лицом Полы скрывалось такое волнение, какого она никогда не испытывала. «Никогда нельзя показываться людям робкой, — твердила она себе, — я просто вспомню это, перетерплю, и всё».

Она не представляла себя в такой ситуации в течение по крайней мере пяти последних лет. Это было нечто такое, о чём она в общем-то думала, но никогда никому не поверяла своих мыслей. Тем более Пола не могла представить, что подобная вещь должна случиться с ней снова. Пола готовилась быть наказанной — и наказанной телесно. За уик-энд Пола имела много времени, чтобы вспомнить университетские годы и знакомство с мистером Платтом, директором колледжа для девушек имени святой Бернадетты. Последний был твердым авторитарным учителем, который верил в пользу телесных наказаний как средства прежде всего пристыдить ученицу-нарушительницу перед всем колледжем; директор никогда не применял другие методы наказания — всякие там, например, дополнительные уроки или задерживание подопечных в классах.

Пола выглядела зрелой девушкой ещё в школьные дни. Вместе с тем она была ещё очень непосредственна. Деловой мир учил её, что ей нужно набросить на себя вуаль твёрдости, чтобы успешно конкурировать в этом собачьем мире торговли компьютерного программного обеспечения. К своим 23 годам она преуспела, сочетая в себе естественное обаяние и приятную внешность с некоторой сталью в характере. На самом деле она часто чувствовала, что клиенты продолжают вести переговоры только потому, что нравится видеть её красоту — но не красоту девочки в баре, а такое выражение лица и такой изгиб упругого тела, с какими она выходила разве что из гимнастического зала.