Фламандская петля

– Тебе что за дело? – неожиданно вскинулся Копылов.

Удивленный такой реакцией, Дима подобрался, как почуявшая зайца борзая.

– Я пытаюсь понять, почему сын Григория Стрельникова приезжал в Малинники и почему в усадьбе оказалась именно Ника, а не кто-то другой.

Старик нахмурился, вглядываясь Диме в лицо. Лейтенант видел, что он сосредоточенно о чем-то размышляет.

– Гришка без памяти любил Лидину мать, – ответил наконец Копылов и потянулся за рюкзаком.

– Это я знаю, отец сказал.

– А то, что Лидия – Гришкина дочь, он тебе не сказал? – ядовито поинтересовался Копылов. – Тогда, в пожар, я их с бабкой вывез, потому что Гришка просил-умолял. Сам-то он Зою, мать Лидину, побежал спасать, как и муж ее, Семен. Да не успели оба.

До Димы не сразу дошел смысл сказанного.

– Выходит, Вероника Бойко – внучка Григория Стрельникова?

– Была внучкой, – нахмурился дед Антон. – Да только ни Лидия, ни ее девочка о том знать не знали.

– А вы? Почему молчали до сих пор? – возмутился Дима.

– Не спрашивал никто, вот и молчал, – отрезал Копылов. – Все у тебя? Иди тогда, мне дело делать надо.

* * *

Дозвониться до Григория Стрельникова Дима не смог, но майор дал ему телефон толстячка-адвоката, и тот сразу же взял трубку.

Уже через три минуты лейтенант сложил в голове ясную картину появления Стаса Стрельникова в поселке, несмотря на то что адвокат его отца не ответил прямо ни на один вопрос. Но это и не требовалось. Вот только новая информация ни на шаг не приблизила Диму к убийце. «Мотив у Стрельникова-младшего был, еще и какой! – размышлял он. – Но к убийству Ники он непричастен. Во всяком случае, прямо – непричастен. А значит, убийца имел собственный мотив, который оказался весомее, чем у Стаса».

От ощущения того, что он близок к разгадке, перехватило дух. «Нужно ехать в Москву! – неожиданно решил Дима. – Все ответы – там!»

Почему в Москву? Лейтенант вспомнил, что все в этом деле то и дело упиралось в события далекого прошлого. Словно все судьбы так или иначе коснувшихся гибели Ники Бойко людей были переплетены между собой, связаны прочными, фламандскими узлами. Чем Станислав Стрельников отличался от остальных? В его жизни тоже существовало прошлое, и если среди его друзей настоящего убийцу не нашли, может, он прячется в прошлом?

* * *

Кабинет адвоката наводил на невольные мысли о финансовом благополучии хозяина. В Москве уже понемногу хозяйничала осень, и широкое окно заливало дождем, размывая вид на Москву-реку. Дима отказался разместиться в роскошном кожаном кресле, предпочтя ему обычный стул, и переводил взгляд с одного собеседника на другого. Сорок лет разницы в возрасте делало их почти стариками. Динозаврами. Такими же опасными и… уходящими во тьму эпох.

Разговор был почти закончен, но лейтенанту казалось, что он по-прежнему что-то упускает. Григорий Стрельников, под внимательным взглядом своего адвоката, рассказал о первом браке, о том, что развелся, когда Стасу было восемь лет, и до самого возвращения сына из-за границы тесного контакта с ним не поддерживал – не позволяла бывшая жена. Так что о детских годах Стаса он знал немного. После смерти матери Стас перебрался в купленную отцом студию в центре (ту самую, где его и нашли), а квартиру матери в Сокольниках продал и быстро промотал деньги. По словам Стрельникова-старшего, тесной дружбы сын ни с кем не водил, а если такое и было, то отец ничего об этом не знал.

Дима вздохнул – эту информацию подтверждали усилия московских коллег. Следователи пустили в разработку многочисленные связи Стаса, но все они оказались пустышками.

– Вы можете дать мне прежний адрес Станислава? – спросил лейтенант.

– Да, – односложно ответил Стрельников, кивнув лысоватому адвокату.

Тот быстро записал адрес на квадратном бежевом бланке с логотипом нотариальной конторы и подвинул по столу к Диме.

– Спасибо, – поднялся он и в одиночестве направился к выходу.

Провожать его не стали. Лейтенанта этот факт только порадовал. Стрельников выглядел плохо – бледный, с темными кругами вокруг глаз, а адвокат, отчего-то напомнивший Диме пожилого, но задиристого и важного бойцового петуха, был ему просто неприятен. Дима хмыкнул, ступая в сверкающий хромом лифт офисного здания: осуждать его, наверное, не стоило. Работа такая.

* * *

Старая школа, одна на три квартала, сверкала новыми окнами в белоснежных пластиковых рамах. Лейтенант сунулся было с парадного входа, но тот оказался закрыт. Покрутив головой и вспомнив, что до первого сентября еще несколько дней, Дима обнаружил оживление возле пристроенного к школе спортзала. Стайка подростков о чем-то шумно препиралась на желтом ковре листвы, опавшей с высокой березы.

– Ребят, а как в школу попасть? – спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Вон дверь открыта, видите? – махнул рукой тощий паренек в оранжевой толстовке.