Флэш по-королевски

Добрых минут двадцать я глядел на эту штуку, и чем больше думал, тем меньше мне все это нравилось. Уж если я и выучился чему-нибудь за свою треклятую жизнь, так это правилу, что никто, как бы он ни был богат, не станет платить за просто так, и чем больше затраты, тем поганее окажется дельце. Кому-то, пришел я к выводу, хочется крепко насолить старине Флэши, вот только хоть убей не пойму за что. Я не находил в себе качеств, способных пригодиться в делах «самого деликатного свойства» за исключениям таланта к языками и верховой езде. И тут ни слова не говорилось о страшных опасностях, где мог бы пригодиться мой предполагаемый героизм. Да, я оказался в совершеннейшем тупике.

Я всегда старался хранить попавшие мне в руки иностранные книги и памфлеты, такое у меня было хобби, и поскольку наиболее вероятным казалось предположение, что автором является немец, мне не составило труда найти словарь. Оказалось, что «Minga» это диалектное написание города Мюнхена, что в Баварии. Никого знакомых у меня там не было, тем более какой-то «Grafin» или графини; говоря по правде, я вообще из немцев мало кого знал, в Германии никогда не был, и мое знакомство с немецким языком ограничивалось несколькими досужими часами, проведенными несколько лет назад за грамматикой.

Как ни крути, оставался один-единственный способ разгадать эту загадку, так что я отправился на Уайн-Оффис-корт и разыскал контору «Уильям Крейг и сыновья». Я был наполовину готов к тому, что они пошлют меня куда подальше, но нет: меня встретили такими поклонами и расшаркиваньем: «прошу сюда, сэр, прошу туда, сэр», будто я был настоящий герцог. Это озадачило меня еще больше. Молодой мистер Крейг усадил меня в кресло; это был скользкий, довольно спортивного вида тип в синем сюртуке и с пышной гривой темных волос — совсем не похож на этих адвокатов из Сити. Когда я показал ему письмо и потребовал рассказать, что ему обо всем этом известно, он одарил меня понимающей улыбкой.

— Ну же, все в порядке, дорогой мой сэр, — говорит он. — На ваше имя оформлен перевод на пятьсот фунтов, нужно только удостоверить личность получателя, но с этим-то у нас проблем не будет, верно? Капитан Флэшмен ведь достаточно известен, ха-ха! Мы все помним его знаменитые подвиги в Китае…

— В Афганистане, — вставляю я.

— Ну да, точно. Перевод отправлен на «Английский банк». Да, все в совершенном порядке, сэр.

— Но кто она, черт побери, такая?

— Какая такая, любезный сэр?

— Это графиня как ее там… Ландсфельд?

От удивления его улыбка сошла с лица.

— Я не понимаю… — говорит он, теребя черную бородку. — Неужто вы хотите сказать, что не знакомы с этой леди? Как же так, ведь ее управляющий писал вам…

— Никогда о ней не слышал, — говорю я, — насколько помнится.

— Так, так, — говорит он, удивленно глядя на меня. — Это черт… очень удивительно, скажу я вам. Вы уверены, дорогой сэр? Не говоря уж о письме, содержащим, как мне кажется самые… ну, сердечные приветствия. Да уж, уверен, что в Англии не найдется ни одного человека, который не слышал бы о прекраснейшей графине Ландсфельд.

— Так вот, тот самый человек перед вами, — отвечаю я.

— Не могу поверить, — вопит он. — Как, вы не слышали о Червонной Королеве? О Ла Белль Эспаньоль? О повелительнице, разве что не коронованной, Баварского королевства? Уважаемый сэр, да весь свет знает о донье Марии де… куда оно опять запропастилось? — он зашуршал бумагами — а, вот: донье Марии де Долорес де лос Монтес, графине Ландсфельд. Ну же, сэр, ну…

Поначалу это имя ничего мне не сказало, но потом меня осенило.

— Де лос Монтес? Не о Лоле Монтес, случаем, идет речь?

— О ком же еще, сэр? Близком друге — на самом деле, многие говорят более чем друге — короля Людвига. Да ведь газеты никогда не испытывают недостатка в сенсациях, связанных с ней, каких-нибудь свежих скандалах… — он продолжал трещать, идиотски ухмыляясь. Но я не слушал его. Голова у меня шла кругом. Лола Монтес, моя Розанна — графиня, некоронованная королева, любовница короля? И она пишет мне, предлагая значительную сумму. Ей-ей, мне требовалось больше информации.

— Простите меня, сэр, — говорю я, прерывая поток его излияний. — Меня смутил титул, поскольку мне никогда не приходилось о нем слышать. Когда я знавал Лолу Монтес, она была просто миссис Джеймс.

— Ах, дорогой мой, мой дорогой сэр, — говорит он, изменившись в лице. — Те дни остались далеко позади! Вообще-то наша фирма представляла интересы миссис Джеймс несколько лет тому назад, но мы никогда не вспоминаем об этом! О нет, ни в коем случае! Но графиня Ландсфельд — дело другое — эта дама имеет совсем другой коленкор, ха-ха!

— Когда она получила титул?

— Ну, несколько месяцев назад. Разве вы не…

— Я был за границей, — говорю я. — До этой недели я почти год не читал английских газет. Конечно, о выходках Лолы Монтес мне за минувшие три года доводилось слышать, но об этом — ни слова.