Флешка

– Да, да… – проговорила она в трубку.

– Ждем вас.

Она отключилась.

– Сейчас приедет твой парень… – ободряюще сказала она Любе. – А он по голосу ничего. И сообразительный! Сколько, говорит, вы мне заплатите? Ишь, хваткая сельская молодежь…

Она засмеялась. Люба кусала губы. «Ничего, все обойдется… – думала она. – Сейчас Олег приедет, мы им все быстро расскажем, и пусть катятся со своим кубом».

Жанна заметила, что девчонка задумалась. Это было нехорошо – мало ли до чего она додумается. Вдруг да спросит корреспондентские удостоверения – а их-то и не было.

– А что, Люба, хоть бы экскурсию нам устроили… – сказала Жанна, рассчитывая этим отвлечь девушку. – А то когда мы еще будем в ваших краях.

Тут же она поняла, что выбрала верную кнопку – Люба, начав рассказывать нехотя и вскользь, скоро зажглась, и в том зале, где был мемориальный кабинет первого секретаря, рассказывала уже как заправский экскурсовод (хоть и избегала смотреть на стол).

– А это и есть первый секретарь? – спросил Филипп у Любы, указывая на стеклянный гроб. Люба про себя поразилась тому, какие же у людей одинаковые шутки, но любезно ответила, что это не первый секретарь, а древний человек, который жил на территории их района тысяч эдак пять лет назад.

– Ишь ты… – сказал Филипп. – Но никто не мешал ему и тогда быть первым секретарем.

Тут они обменялись с Жанной значительными взглядами, смысла которых Люба не поняла. Ей, впрочем, и не до взглядов было – она с трепетом ждала, когда же загремят в коридоре олеговы сапоги.

Наконец, Олег приехал. Он вошел в музей мрачный и настороженный. Сначала, когда зазвонил телефон, он думал, что Люба предлагает мириться, но тут вмешалась какая-то городская баба. Олег не очень-то и понял, что ей надо. Про деньги сказал так, из деревенской привычки всегда тянуть из городских деньги – чаще всего это было ради шутки, но иногда оказывалось очень даже кстати. По дороге он подумал, что раз уж она согласилась платить, то запросит он какую-нибудь совсем несуразную сумму, ну вот хотя бы никак не меньше пяти «штук», мол, деревенские тоже себе цену знают, и от предвкушения, как вытянется у этой городской лицо, он довольно захохотал.

Он вошел, оглянулся, и встал посреди зала, широко расставив ноги в кирзовых сапогах.

– Ну чего?.. – лениво спросил он. – Кто тут деньгами размахивал?

– Молодой человек, это мы с вами говорили про деньги… – Жанна подошла к нему, и вынула портмоне. – Сколько?

– Пять «штук»! – торжественно сказал он. Люба ахнула. На Жанну, однако, эта сумма не произвела никакого впечатления – она вытащила из портмоне бумажку и протянула ее Олегу будто трамвайный билет.

– Ну… – нетерпеливо сказала она.

Олег смотрел на банкноту остановившимися глазами – он и не видел таких.

– Пять тысяч, настоящие… – сказала, поняв все, Жанна.

Олег пришел в себя, напустил солидности, взял купюру, посмотрел ее на просвет, сложил вчетверо и сунул внутрь шапки.

– Не выпадет? – с любопытством спросила наблюдавшая за всеми этими манипуляциями Жанна.

– Оттуда не выпадет… – обнадежил ее Олег. – Ну ладно. Так что вам надо-то?

– Понимаете, какое дело… – начала Жанна, соображая на ходу, как бы вырулить к нужному результату. – Вот этот агрегат – она кивнула на куб – заработал, когда Люба сказала вам, что любит вас…

– Э, нет… – сказал, ухмыльнувшись, Олег. – От другого он заработал.

– Олег! – закричала Люба. – Не слушайте его. Это он во второй раз заработал от другого. А в первый раз – когда я сказала, что люблю его.

– А от чего – от другого? Ну-ка, ну-ка… – заинтересовалась Жанна. Хотя можно было и не спрашивать – Люба отвернулась вся красная и в слезах, а Олег так смущенно хлопал ресницами, что Жанна только всплеснула руками:

– Да вы трахались, молодые люди!

Филипп аж поперхнулся.

– Прикинь, Филипп, они трахались!

Жанна радостно оглянулась и восторженно провозгласила:

– Придется повторить!

Настала немая сцена. Все – Олег, Филипп, Люба – смотрели на Жанну, выпучив глаза.

– Что… повторить? – наконец, смог проговорить Олег.

– Все то, что вы делали здесь в ту субботу… – как малому ребенку пояснила Жанна. – В мелких подробностях. Куда целовал, где гладил. Ну, и ты со своей стороны… – кивнула она Любе, которая смотрела на нее стеклянными остановившимися глазами.

– Да вы что? Охренели?! – начал было Олег, но Жанна быстро развернулась к нему и жестко сказала:

– Деньги взял? Ты думал меня трахнуть, а это я тебя трахну!

Филипп сейчас не узнавал ее.

– Жанна, остынь, ты что… – начал было он.

– Филипп, не лезь! – зло сказала Жанна. – Лучше закрой дверь.

Тут, вспомнив про дверь, Люба бросилась бежать.

– Стоять! – закричала Жанна так, что у Филиппа зазвенело в ушах. В ту же секунду в руке у Жанны оказался пистолет и она выстрелила из него вслед Любе, но выше. Пуля грохнулась в косяк. Люба застыла на месте, обратившись в соляной столп.

– Не понимаю, дети, почему я вообще должна вас заставлять заниматься этим приятным делом… – тихо заговорила Жанна, перемещаясь по кабинету так, чтобы видеть всех. – Вы же должны радоваться любому удобному случаю. Ну вот вам и случай. Филипп, закрой дверь!