Флибустьер времени. «Сарынь на кичку!»

Как день начался, так он и продолжился. Сначала убеждали, с куда большим трудом, имевших на данный момент немалый авторитет Кривоноса и Гуню в доме Трясилы, уступленном старым атаманом своему преемнику на время пребывания Богдана в Азове. Потом у Петрова-старшего успокаивали остальных атаманов. Всех задело то, что важнейшие вещи были затеяны без ведома большей части старшины. Москаль-чародей отбрехивался тем, что если тайну знают многие, то её знает и враг. Напомнил о побеге Остряницы, пусть не к врагу, московский государь друг казакам, но всё же. Атаманов такое объяснение не удовлетворяло, но тут Аркадию повезло в очередной раз.

Прервав громкую свару атаманов, в зале появилась неожиданная парочка. Влекомый дюжим казаком паренёк в добротной одежде и с бледным окровавленным лицом. Казак тащил его за шиворот, держа почти на весу, так что влекомый скорее перебирал в воздухе ногами, чем шёл.

Аркадий сразу узнал казака из васюринского куреня, хоть и не помнил его имени. Сегодня утром, на всякий случай, попаданец договорился с Петровым, что после начала совета сотник васюринского куреня с несколькими казаками осмотрит прилегающие к залу совета помещения. Главный в Азове человек тогда удивился:

– Почему это в моём доме и ребята из васюринского куреня? У меня и своих надёжных, многократно проверенных хватает.

– Не сомневаюсь в этом, – ответил тогда попаданец, – но кто-то один из них может быть подкупленным. А васюринцы будут здесь неожиданно и для себя самих, их точно никто не додумается подкупать заранее.

Подумав над этими словами, Петров, к удивлению Аркадия, легко согласился. Попаданец ожидал спора или категорического отказа. И вот случайная идея дала результат. Судя по всему, шпион был пойман на месте преступления. О чём вошедший за этой парочкой сотник и рассказал. Подслушивавшего легко опознали. Это был один из джур Гуни Владислав Ловмянский, православный шляхтич с Винничины, из мелкопоместных, ни в чём подозрительном ранее не замеченный.

Гуня таким поворотом дела был явно ошарашен, хотя подозревать его не стали, вслух, по крайней мере, даже недоброжелатели. Попытка добиться от юнца, зачем он подслушивал совет атаманов, результата не дала. Тот замкнулся, стиснул разбитые в кровь губы, на вопросы и подзатыльники реагировал только злобными взглядами исподлобья. Ну не устраивать же на совете атаманов пыточную? Все дружно решили отложить его допрос на вечер, продолжив разговор о более важных делах. Мальчишку заперли в комнатёнке без окон, приставив к двери часового.

Выявление шпиона здорово охладило страсти на совете. Благодаря чему удалось спокойно обсудить все проблемы походов. Морского на побережье Румелии и конного на перехват дивеевых ногаев. Чтоб не терять время зря, решено было срочно, сегодня же, послать галеру в Пицунду, к союзникам-шапсугам, предварительно согласившимся участвовать в набеге на турецкие города Малой Азии.

Весьма довольные итогами совета, сразу по его завершении, Москаль-чародей, Свитка и Калуженин пошли поспрошать шпиона. Но здесь их ждало жестокое разочарование. Они обнаружили его мёртвым. Тщательный осмотр тела не выявил никаких ран или следов насильственной смерти. Оказались бессильны определить её причины и характерники. О химико-токсикологическом исследовании трупа и мечтать не приходилось. Пришлось свалить всё на интриги иезуитов, благо за ними и реальных чёрных дел числилось немало.

Так что к своему дому Аркадий приближался с несколько подпорченным настроением. Выявление шпиона, к тому же приближённого к одному из атаманов, следовательно, имевшего большие возможности для сбора информации, и его странная смерть оставили неприятный осадок на радости удачного объяснения с атаманами. Оставалось утешаться, что жизнь – как зебра, белые полосы сменяются чёрными, а в конце по-любому будет…

Нельзя сказать, что он обрадовался, увидев в своём дворе кучу лиц безусловно кавказского происхождения. Однако весть, что это прибыли посланцы кабардинского князя с выкупом за пленниц, в очередной раз существенно изменила его настроение за этот сумасшедший день. Он приветливо поздоровался с дворянами, то, что «гости» – благородные люди, легко было определить по их боевому облачению и повадкам.

После не китайских, слава богу, но кавказских, что ненамного лучше, церемоний старший из посланцев, тлекотлеш, то есть дворянин первой категории, Шад Аваров, торжественно произнёс:

– За трёх своих женщин князь Ахмед Чегенукхо предлагает шестьдесят шесть молодых кабардинских кобылиц самых чистых кровей! Мы не решились загонять их в город. Сейчас они находятся у ворот города.