Флиртуя с огнем

Было около двух по пополудни, а в ресторане стояла устрашающая тишина. Полностью сервированные столики, приглушенный свет, ощущение горячего взгляда Брейди на его спине — все это смешалось в пьянящий коктейль, который Гейдж хотел бы опрокинуть в себя, как шот Егеря[38]. Полоска презервативов в его бумажнике прожигала карман. Как все случится? Как все произойдет с Брейди? Легко, представил себе Гейдж, веря в это слово всем своим существом.

Он прошел пару шагов  прежде чем понял, что Брейди не отошел от двери. Гейдж улыбнулся. Он привык быть объектом восхищения. С того момента, как он осознал, кем является, Гейдж использовал все свои достоинства, как любящая внимание шлюха, коей он и являлся. Психолог мог бы объяснить , что это имеет некоторое отношение к его разрушенному детству, переходу из одного дома в другой, постоянным поискам хоть одной семьи, которая не откажется от маленького мальчика с нетрадиционной ориентацией и сумасшедшими глазами, мама которого больше времени проводила в реабилитационном наркологическом центре, чем на свободе.

— Зачем ты здесь?

Гейдж повернулся, чтобы позволить Брейди заметить его интерес. Они действительно собираются играть в игры?

Выражение лица Брейди заставило его придержать свой самоуверенный комментарий. Не смотря на то, что раньше бесстрастный шеф-повар выглядел стоически сексуальным, сейчас же он он казался по-настоящему озадаченным. Недоверие стало таким осязаемым, как присутствие еще одного человека.

Зачем Гейдж был здесь?

Я хочу поцеловать тебя с такой страстью, которую не могу даже передать. Я хочу почувствовать твою бритую голову на своем животе после того, как ты выдоишь меня досуха своим недоверчивым ртом. Я хочу чего-то, чего у меня не было и чему я даже не могу дать названия.

Гейдж небрежно пожал плечами, вдавливая в них свою ложь.

— Не каждый день парень получает шанс сыграть в шефа с профессионалом.

Итак, Гейдж все еще был не уверен в том, кому предназначалось это пролаянное на прощание приглашение на прошлой неделе, ему или мэру. Но Брейди точно знал, кем был Гейдж, когда тот позвонил ему сегодня.

Он ждал, что Гейдж позвонит.

Сократив расстояние между ними, Брейди остановился примерно в двух футах (61 см.) . По всей длине его правой руки шла шкала Сковилла[39], по которой измерялась жгучесть перца. Довольно жестко. От болгарского перца на его запястье до хабанеро[40]  у самой кромки рукава рубашки, эта рука заставила рот Гейджа увлажниться, словно он сам укусил один из этих обжигающих горло перчиков. Если бы он смог провести пальцами под рукав, что бы Гейдж нашел там? Как высоко доходила шкала Сковилла?

Казалось, Брейди слегка наклонился верхней частью тела и снова повеяло намеком на специи, пронизанным  чем-то еще. Слабым сладким запахом, интенсивность которого словно бы увеличивалась с каждой проходящей секундой.

Большой шеф собирался коснуться его. Пожалуйста, во имя Сковилля, сделай это.

Но он не сделал.

Так что Гейдж взял дело в свои руки. Похожим на шепот прикосновением, он положил палец к груди Брейди над эмблемой морской пехоты США. Мир наслаждения ждет тебя, шеф. Эта массивная грудь расширилась от вздоха, сокращая расстояние, так что казалось, будто она требует больше чем только прикосновения руки Гейджа.

— Мои братья служили в морской пехоте. Ирак и Афганистан. А ты?

Словно его укусили, Брейди отступил от радиуса жадного внимания Гейджа, заставляя сердце последнего наполниться тяжестью. По лицу Брейди было видно, что он размышлял, — самое яркое выражение, которое Гейдж видел с момента из знакомства.

— Это было давным-давно, — Брейди сложил руки на груди, закрывая логотип на футболке. Понятно. Время службы Брейди было табу для обсуждения. Это также был первый раз, когда Гейдж заметил акцент: длинные гласные, протяжный и ритмичный выговор. Южный, предположил он.

Гейдж кивнул, хотя в действительности миллион вопросов сражались друг с другом за право, чтобы их задали. Что произошло с тобой? Поэтому твое лицо в шрамах? Сделаем мы это на столе здесь или на кухне? Какие-то беспокойства по поводу санитарии?

— Я готовлю энчиладас[41], — низко и грубо проговорил Брейди. — Тебе они нравятся горячими?

— Чем горячее, тем лучше.

— Уверен, что справишься с чем-то настолько горячим? Ты кажешься немного... хрупким.