Флиртуя с огнем

Сдерживая навернувшиеся слезы, Кинси сделала большой глоток своего пива, чтобы вернуть себе грозившее рухнуть спокойствие. Теперь она видела, как глупо это выглядело, как она держалась за эти отношения, которые уже давно были наполовину мертвы. Страх остаться одной удерживал ее лучше любого приговора. Или может она понятия не имела, что было лучше для нее.

Сейчас она знала, или думала, что знала. Ставить на первое место себя: карьера, мороженое, оргазмы, в таком порядке, — вот что ей было надо.

— Может, мне слишком тяжело угодить, — сказала она, моментально отступая от своей позиции “Вперед, девочка” .

Люк громко вздохнул.

— Не надо плакаться мне в жилетку, Кинси. Этот придурок напортачил, просто и ясно. Он должен был сделать все, что в его силах, чтобы удовлетворить тебя. И убедиться в том, что ты знаешь, насколько особенной являешься, — наклонившись вперед, он обхватил ладонью ее щеку и провел по нижней губе подушечкой большого пальца. — Если бы ты была моей, крошка, я никогда не позволил бы тебе забыть об этом.

Если бы ты была моей…  Было несправедливо с стороны Люка, так разговаривать с ней, не тогда, когда она чувствовала себя на самом дне. В отчаянии, она воззвала к своему негодованию по поводу названия “крошка”, но того и в помине не было рядом. На его губах , это слово заставило сломанную женщину внутри нее почувствовать себя бесценной. Желанной.

На что это может быть похоже, попасть в центр эмоционального внимания со стороны такого мужчины, как Люк Алмэйда? Принадлежать ему, телом и душой? Подобная перспектива отчасти согрела ее. Но больше напугала. С Люком, как она подозревала, не будет никаких полумер.

Не то, что Дэвид, которому потребовалось девять с половиной лет, чтобы задать ей важный вопрос. А она была дурой, что позволила ему задавать темп их отношений, потому что не была уверена, что заслуживает внимания со стороны мужчины с таким высоким положением. А учитывая ее текущей беспорядок, она не была уверена, что заслуживает внимания вообще какого бы то ни было мужчины, даже того, который сидел напротив нее.

Тошнотворная вспышка воспоминаний об обвинениях со стороны Дэвида заставила ее уклониться от прикосновения Люка.

— Тебе не следует говорить таких вещей… это перебор .

Он посмотрел на нее с безошибочно угадываемой напряженностью, его взгляд был в миллион раз более уверенным, чем ее сердцебиение.

— Разве?

— У меня… у нас  есть работа, которую надо сделать, и нам следует оставаться в профессиональных рамках, — Убеждай себя в этом, сестра . Случившееся на пляже с Дэвидом только доказывает то, что она и так уже какое-то время знала: она была неудачницей в любви, значит все, что ей оставалось, — карьера. Ставить ее под угрозу, заводя роман со своим заданием, было подобно самоубийству.

Его голос был наполнен низким сексуальным ропотом.

— Ты умная женщина. Уверен, ты уже к этому времени поняла, что профессионализм не является моим вторым именем, — внезапно он поднялся и навис над ней, выглядя раза в три ее больше и злым, как ад, на нее. Он достал из своего кармана две двадцатки и бросил их на стол.

— Пошли.

— Но я еще не допила свое пиво! — А он к своему даже не притронулся.

— Шевели своей сладкой попкой, Кинси, или я вынесу тебя отсюда, — он еще ниже наклонил свое тело, так что они оказались на расстоянии дыхания. — Ты не хочешь, чтобы я устраивал сцену, не после всей той хорошей, ох-какой-профессиональной  работы, которую ты провела, превращая меня в предмет обожания.

Зарычав  от того, что она знала: он был прав, и потому что чувствовала себя разозлившейся, Кинси встала и потопала к выходу на лестницу. Мужчина был полным засранцем, с его “крошка это”

 и “сладкая то”.  и угрюмостью, которая доводила ее до припадков. Ладно, она покажет ему угрюмость.

Когда она достигла последней ступени, пальцы Люка обернулись вокруг ее руки и, прежде чем она смогла вырваться, он затянул ее в дверь, ведущую в туалет. Кинси повернулась, чтобы оказаться с ним лицом к лицу и высказаться по поводу грубого отношения, но моментально передумала, увидев его лицо. Его глаза пылали, безжалостно и искренне.

Инстинктивно, она отступила назад, натолкнувшись задницей на холодный фарфор раковины. Это была одна из тех одиночных уборных, закрывающихся отдельным замком. Который он повернул. Щелчок заставил ее сердце трепыхаться, как какого-то дикого зверька, пытающегося выскочить у нее из горла.

— Люк, людям нужно будет зайти сюда, — сказала она своим самым разумным тоном. Да, давайте здесь будем разумными. Людям нужно опорожнить свои мочевые пузыри, а Люк Алмэйда планировал… ну, Кинси не знала, что именно он планировал. Но этот дикий взгляд, ох, он говорил ей, что это будет нечто безнравственное.