Флорентийка. Книги 1-4

Она проводила томительные часы у себя в комнате или в саду, слушая негромкое пение Хатун и любуясь массивным золотым перстнем, на котором был выгравирован герб Селонже.

В час свадьбы Филипп надел ей его, но кольцо оказалось слишком широким для тонкого пальчика Фьоры. Было бы слишком неосмотрительным отдать его в переделку к ювелиру и тем более надевать на людях. Поэтому молодая женщина повесила кольцо на изящную золотую цепочку, чтобы носить его под платьем. Фьора любила, прижимая руку к груди, ощущать его неизменное присутствие.

Когда Франческо вернулся из поездки, дочь с безмятежным видом подставила ему лоб для поцелуя, и жизнь в доме Бельтрами потекла по-прежнему. Только Леонарда облегченно вздохнула, когда месяц спустя стало ясно, что ее воспитанница, к счастью, не собирается стать матерью…

Кьяра внимательно посмотрела на свою задумчивую подругу. Ей самой также было необходимо собраться с мыслями. Она воспользовалась паузой, чтобы сорвать несколько фиалок, затем, видя, что молчание затянулось, девушка бросила взгляд на Леонарду и Коломбу, которые, устроившись под пинией, безостановочно болтали, в то время как их пальцы были заняты вышиванием. Кьяра повернулась и взяла подругу под руку.

— Может быть, хватит мечтать? — весело спросила она. — Ты так залюбовалась нашим городом, как будто видишь его в последний раз.

— Тебе следовало бы сказать в первый раз. Мы часто и раньше приезжали сюда весной, но сегодня Флоренция просто очаровала меня. Даже крепостные стены и сторожевые башни не нарушают картины общего цветения. Мне бы хотелось…

— Прийти сюда с кем-нибудь другим, а не со старой подругой? Я подумала вот о чем: ты больше не влюблена в Джулиано потому, что влюбилась в другого… в того, кто сейчас далеко! Спорю, что это Филипп де Селонже!

Не ожидая услышать это имя, хотя отныне оно и принадлежало ей самой, Фьора вздрогнула и покраснела.

— Говори, пожалуйста, потише! Или еще лучше — помолчи!

— Неужели это так серьезно? — сочувственно спросила Кьяра. — Извини меня! Я думала, что речь идет о мимолетном увлечении, как уже было с Джулиано. Ты надеешься, что вы когда-нибудь еще встретитесь?

— Я верю в это, — ответила Фьора с улыбкой, адресуясь скорее к своим собственным мыслям, чем к подруге. — А теперь поговорим о чем-нибудь другом!.. Кстати, не пора ли нам возвращаться? Мы набрали столько цветов, что ими можно украсить две, а то и три церкви!

По обыкновению подруги каждый год относили свой душистый дар в церковь Санта-Мария-дель-Фьоре, присовокупляя к нему щедрые пожертвования на детей из неимущих семей, о которых заботились священники. Они уже собирались присоединиться к Леонарде и Коломбе, которые собирали вещи, когда Фьора внезапно удержала подругу.

— Подожди! — произнесла она каким-то сдавленным голосом.

— Что случилось? Тебе плохо?

— Нет… нет, но у меня такое странное чувство… Недавно ты сказала, что я смотрю на город так, будто вижу его в последний раз…

— Действительно, но это лишь шутка… Я так сказала потому, что ты смотрела с такой жадностью, как будто хотела глазами впитать всю Флоренцию. Но ты же ответила мне…

— Я помню… но теперь я задаю себе вопрос, а не была ли ты права? Какое-то чувство мне подсказывает, что… что я больше никогда сюда не вернусь!

— Какие глупости! Ты все не можешь забыть предсказания греческого лекаря?

— Нет. Клянусь, что нет… я вовсе не думала о нем… меня охватило предчувствие… вдруг показалось, что Флоренция стала мне враждебной… отталкивает меня, меня, которая так ее любит!

— Ты полагаешь, что Флоренция обиделась на то, что ты посмела влюбиться в чужестранца, отвергнув поклонников из числа ее сыновей? Выбрось из головы подобные мысли! Последнее время ты живешь затворницей. Пойди на какой-нибудь бал, блистай там, веселись, пусть тебя пригласит на танец сам великий Лоренцо! Взгляни-ка! Вот то, что тебе нужно!

И действительно, у церковной паперти показалась веселая кавалькада молодых людей во главе с Лукой Торнабуони.

— Я был уверен, что найду вас здесь! — воскликнул он, слезая с коня и снимая с головы капюшон. — Ведь именно в этот день вы приходите сюда, чтобы собрать цветы для Мадонны.

— И вы решили нам помочь? — смеясь, спросила Кьяра.

— Отвезти все это? Разумеется. Мы также проводим вас До Дуомо, чтобы присоединить свои молитвы к вашим!

— Какой вы набожный, мессир Лука! — заметила подошедшая Леонарда. — Я всегда считала вас верным учеником Платона, а вы вдруг заговорили о Мадонне. Можно подумать, что вы собираетесь уйти в монастырь!

— У меня и в мыслях не было ничего подобного. Можно изучать Платона и не забывать о молитвах. Мне кажется, — добавил он, нежно глядя на Фьору, — что мои мольбы быстрее дойдут до Мадонны, если я буду молиться рядом с одной молодой особой…

Лука ожидал, что Фьора хотя бы улыбнется, но она поспешно отвела глаза, смущенная образами, которые воскресили в ее памяти слова молодого человека. Тогда, решив, что он был слишком дерзок. Лука взял под уздцы лошадь Фьоры и помог девушке подняться в седло.