Флорентийка. Книги 1-4

— Ложь! — взвизгнула она. — Нет ничего более лживого, чем эти слова! Чтобы я, из благородной семьи…

— Да, именно ты хотела, чтобы я вошла в твой дом как невестка. Есть свидетели твоего последнего визита к моему отцу как раз накануне его смерти. Несмотря на все твои угрозы, он отказался выдать меня замуж за твоего Пьетро, а на следующее утро он был заколот!

— Ты смеешь еще меня обвинять, ты, презренное ничтожество! Скоро ты снова окажешься в грязи, откуда ты явилась!

— Я не обвиняю никого, — с трудом сдерживая клокотавшую в ней ярость, сказала Фьора. — Но ты сама себя выдала, и это не моя вина! Что до твоего свидетеля, пойди поищи его!

Я знаю, кто это: Марино Бетти, управляющий нашего поместья. Отец облагодетельствовал его и поверил в его преданность, но, по слухам, он стал твоим любовником.

Потеряв самообладание, Фьора была готова наброситься с кулаками на ту, которая бросила грязь на незапятнанное имя ее отца. Она, как кошка, выпустила когти, но тут ее схватил в охапку Лоренцо и попытался успокоить:

— Гнев ослепляет тебя, Фьора. Ты должна понять, что все, что здесь было сказано сегодня, чрезвычайно важно. При всем желании нельзя повернуть события вспять и сделать вид, что ничего не произошло. Смирись и положись на волю господню! Я буду с тобой, не сомневайся в этом.

— Значит, и ты тоже отказываешь мне в праве остаться возле отца до самого конца? — горестно произнесла Фьора, показывая на носилки с телом Бельтрами, которые, словно каменные изваяния, держали на своих плечах шесть носильщиков.

— Позволь мне заменить тебя. Когда жизнь войдет в свою колею, ты сможешь молиться на его могиле сколько тебе будет угодно…

Фьора посмотрела ему прямо в глаза, и легкая усмешка появилась на ее губах.

— После всего, что ты услышал, сеньор Лоренцо, ты по-прежнему хочешь, чтобы я вышла замуж за твоего родственника? — спросила она тихо, так, чтобы ее мог слышать только он. — Возможно, Лука и любит меня… однако он не вмешивается, и я одна веду битву, от которой зависит моя жизнь…

Фьора говорила так не без оснований. Только что, приблизившись к собору, она заметила Луку Торнабуони, стоящего слева от Джулиано де Медичи. Он не сводил с нее влюбленных г газ. Но вдруг он исчез. Лоренцо тоже искал глазами молодого человека и, не найдя его, покраснел.

— Прости меня, — сказал он глухим голосом. — Возможно, я ошибся… А он был здесь?

— Ты неудачно лжешь, сеньор Лоренцо…

— Да, он был здесь, — раздался спокойный голос Деметриоса, вдруг появившегося рядом с Лоренцо Великолепным. — Но я видел, как он ушел, как только эта женщина заговорила о твоем рождении, донна Фьора. По всей вероятности, он внезапно вспомнил, что одна из его лошадей занемогла и нуждается в его помощи…

— Итак, как мы поступим? — заволновался Петруччи.

Фьора жестом подозвала Леонарду и обернулась к нему.

— Пусть нас отведут в Сеньорию… сеньор! Я буду ждать там решения благородных приоров… Но не забудь потребовать от этой женщины, чтобы она представила своего свидетеля!

Свидетель, о котором шла речь, находился, конечно, неподалеку. Он вышел из толпы и, не поднимая глаз, встал рядом с той, которая слыла его любовницей.

Фьора язвительно сказала, обращаясь к нему:

— Ты не боишься, преданный Марино, что тень моего отца будет являться к тебе по ночам? На твоем месте мне нечем было бы гордиться…

Марино ничего не ответил и стоял как истукан. Стражники Сеньории окружили его и Иерониму, так же как Фьору и Леонарду. Духовенство, пришедшее в замешательство от всего того, что произошло, снова появилось перед входом в собор и возглавило процессию. Явно обессилевшие носильщики продолжили свой путь. Фьора, поддерживаемая Леонардой, осталась стоять на месте в окружении четырех стражников. Она смотрела, как за мраморным порталом исчезает тело ее отца.

Сержант, командовавший солдатами, ждал, пока все войдут в храм. Но собор не мог вместить огромную толпу собравшихся, и двери пришлось оставить открытыми. Фьоре с большим трудом удалось отослать от себя Кьяру, которая хотела, чтобы ее тоже проводили в Сеньорию как свидетеля. Возможно, Фьоре так и не удалось бы отослать ее от себя, если бы не явился дядя Кьяры, Джордже Альбицци. Он взял Кьяру за руку и строго сказал:

— Пойдем! Тебе здесь не место!

Несмотря на все свое самообладание, Фьора почувствовала, что слезы навертываются у нее на глаза при таком проявлении презрения к ней. Альбицци был другом Франческо, однако он сразу отступил от него и отнял у Фьоры ее преданнейшего Друга, лишив ее надежной опоры. Словно в густом тумане, Фьора видела, как исчезает в толпе заплаканное личико ее верной подруги.

А толпа смотрела теперь на Фьору с нескрываемым любопытством, так, как разглядывают зверя в клетке.

Фьора отвернулась от бесцеремонных взглядов и строго обратилась к сержанту:

— Так что? Чего ты ждешь? Веди нас!

Во всем ее облике было столько достоинства и твердости, что, растерявшись, сержант ответил:

— К вашим услугам! Как прикажете!