Флот Людовика XV

Сама же Англия потратила немыслимые суммы на поддержку своих союзников на континенте (до 20 миллионов фунтов стерлингов), однако банкиры Сити не получили больших преференций от аахенских договоренностей. Воротилы финансового рынка были разочарованы — ради чего девять лет шла война? Ради того, чтобы Испания подтвердила асьенто, которое и так было у Англии? Или чтобы Пруссия получила Силезию? Где выгода для Англии в заключенном мире? Вопросов было больше, чем ответов.

Австрийская императрица Мария Терезия также была очень недовольна соглашениями в Аахене — ее государство потеряло Силезию и территории в Италии, а англичане, по сути, предали своего союзника и кулуарно вели переговоры с французами аж с 1746 года. Британский посол, подошедший с поздравлениями по поводу мира к Марии Терезии, был жестко отчитан ею: «Мы надеемся вернуть свое, хотя бы для этого пришлось начать новую войну

».

В Испании, уже практически свыкшейся с мыслью, что Италия от нее окончательно уплыла, Аахенский мир вызвал невиданный подъем. После тяжелейшей девятилетней войны иберийцы смогли наконец получить желаемое.

В том же 1748 году стало понятно, что Аахенский мир — только передышка перед новой схваткой Франции и Англии. Столкновения в Северной Америке и Индии продолжались, так же как и экономическая экспансия французов на Карибских островах. В 1755 году в Индию в качестве заместителя губернатора форта Св. Давида вернулся переживший «мадрасский позор» Роберт Клайв — человек, которому было суждено в Семилетнюю войну полностью обрушить французское господство на полуострове Индостан.

Подписание Аахенского мира не решило того клубка проблем, которые стояли перед Старым и Новым Светом. Австрия мечтала о реванше над Пруссией, Франция лелеяла мысль о высадке в Англии, Британия же хотела окончательно изгнать Францию из Америки и Индии. Все понимали, что мирный договор стал только передышкой перед новой войной.

2

Отдельно хотелось бы остановиться на результатах крейсерской войны. Мы помним, что во время Войны за испанское наследство французские каперы захватили в общей сложности 6663 вражеских торговых судна (потери в торговом тоннаже Англии и Голландии составили примерно по 15 процентов). Интересно было бы сравнить этот показатель с Войной за австрийское наследство. Здесь статистические данные следующие — за период с 1744 по 1748 год французы захватили 1876 британских или союзных судов. К этим же захватам следует добавить и победы испанцев, которые с 1739 по 1748 год взяли 1360 английских купцов. Таким образом в войнах «из-за уха Дженкинса» и за австрийское наследство британские потери в торговом флоте составили 3236 судов[159]. В денежном эквиваленте совокупный ущерб разными историками оценивается в 8–9 миллионов фунтов стерлингов, то есть англичане теряли торгового тоннажа примерно на 1 миллион в год. Давайте попробуем оценить эти цифры. Размер английского торгового флота в период 1739–1748 годов разными историками оценивается примерно в 40 тысяч судов[160]

, таким образом, потери составили 8 % от общего количества кораблей. Величина, конечно, неприятная, но совсем не катастрофичная.

В свою очередь, английский военный флот захватил 1249 испанских торговых судов и 2185 французских, всего — 3434 корабля, общая цена призов составила 10–11 миллионов фунтов. Следовательно, захват вражеских судов перекрыл потери английского торгового флота как в кораблях, так и в деньгах. Стоит отметить, что количество захваченных кораблей с той и с другой стороны сопоставимо, то есть крейсерство ни для одной из сторон не было превалирующим занятием, просто размеры британского торгового флота при сравнительно одинаковых потерях оказались в 7 раз больше. Так же стоит отметить тот факт, что размеры британского военного флота, составлявшего совокупно до 270 судов[161], были больше.

Испанский историк Карлос Мартинес-Вальверде сообщает, что испанцы перехватили британских товаров и судов на 2 миллиона 200 тысяч песо, тогда как британцы захватили судов и товаров идальго на 5 миллионов 164 тысячи песо. То есть англичане захватили испанских судов меньше, а прибыль получили больше. И еще один вывод — средний испанский корабль был нагружен гораздо более ценными материалами (или сам по себе был более ценен и за него давали больше денег), чем британский. Теперь становится понятной та маниакальная страсть кэптенов Королевского флота, с которой они бросали рутинные патрулирования и бросались очертя голову за испанскими или французскими призами в надежде разбогатеть.