Флот обреченных

Однако когда дверь открылась и перед ним возник двухметровый волосатый паук… Много позже Стэн даже гордился своим поведением в этот момент. Единственное, чем он выдал свой шок, так это стуком ударившегося о пол отвалившегося подбородка.

— Наверное, мне следовало вас предупредить, — сказал паук.

Стэн чувствовал себя как последний болван.

— Могу я чем-нибудь помочь?

— Ну… да… — Стэн попробовал собраться с мыслями. — Не знаете, когда у нас ужин?

— Примерно через час, — ответил паук, поднося к фасетчатым глазам одну из ног с весьма неуместными на ней дорогими часами.

— Черт возьми, извините! Меня зовут Стэн. — И он протянул пауку руку.

Паук внимательно посмотрел на руку Стэна, потом на его лицо. Затем поднял другую ногу, с крохотными коготками на конце, и положил ее на ладонь человека. Нога оказалась теплой, а шерсть на ощупь напоминала шелк.

— Меня зовут Ш’аарл’т. Может, зайдете?

Стэн вошел в комнату. И не только из вежливости. Ему было любопытно, какие условия империя предоставляет паукообразным.

Кровать отсутствовала. Вместо нее с высокого потолка свисал какой-то решетчатый каркас. В углу стоял рабочий стол, а на месте стула — широкий кругляк.

— Ну и как тебе тут? — спросил Стэн.

— Мне кажется, — ответил приятный женский голос паука, — что не мешало бы проверить мой панцирь. Наверное, он где-то треснул, раз мне захотелось стать пилотом.

Контакт налаживался, хотя Стэн и содрогнулся, когда Ш’аарл’т махнула лапой, предлагая ему сесть.

— Я ввязалась в это безумие только потому, что мой род всегда плел паутину выше всех остальных. Но если можно, личный вопрос… Ты-то почему тут оказался?

Стэн понимал, что правду говорить нельзя. Ну скажет он, что в летную школу направлен лично вечным императором… Или его примут за неисправимого лжеца, или за важную шишку, с которой лучше не связываться.

— В свое время идея казалась не такой уж и плохой, — пробормотал он.

— А можно поинтересоваться, какое у тебя звание?

— Капитан третьего ранга.

Ш’аарл’т шумно вздохнула. Конечно, она была самкой — даже громадные обитатели Аранеиды верны биологическим традициям.

— Должна ли я встать по стойке «смирно»? Я всего лишь космонавт второго класса.

Стэн сумел даже рассмеяться.

— По правде говоря, я бы хотел на это посмотреть. Как вы, при ваших восьми ногах, встаете по стойке «смирно»?

Ш’аарл’т отпрыгнула на середину комнаты, и Стэн, машинально реагируя, чуть не пробил головой потолок. Стойка «смирно» для паука означала, что все нижние сегменты ног вытянуты вертикально, а остальные расположены под углом в сорок пять градусов к туловищу.

— В особых случаях я также выпячиваю мои клыки самым воинственным образом. Хочешь взглянуть?

— Гмм… Лучше в другой раз.

Ш’аарл’т хлопнула себя по панцирю одной из ног. Стэн решил, и вполне справедливо, что у пауков это равносильно смеху.

— Ну, у тебя вряд ли возникнут проблемы с отжиманиями, — заметил он.

Снова стук в панцирь.

— Слушай, — спросила Ш’аарл’т, — как по-твоему, насколько они серьезны?

— Насчет Феррари не знаю, — подумав, ответил Стэн, — но этот Масон мне здорово не нравится. Он меня просто пугает.

— Меня тоже. Но может, некоторые из нас удержатся… пока других списывают. Не могут же они отчислить всех. Права я или нет?

Стэн понял, что Ш’аарл’т не больно-то уверена в своих словах. Ей хотелось поддержки, и потому Стэн вместо искреннего «По-моему, эти типы способны на все, что угодно» ответил:

— Надеюсь. Кто-то должен выжить… Кстати, коли уж речь о выживании, не спуститься ли нам в холл? Посмотрим, может, жертв перед смертью тут хотя бы кормят?

— Отличная идея, капитан.

— Неверно. Надо обращаться «курсант». Или «ты, олух».

Опять стук по панцирю.

— Ладно, пойдем кушать? Рука в ноге, нога в руке…

Смеясь, они вместе вышли из комнаты.

Позже вечером в дверь Стэна легонько постучали. Снаружи оказался один из служителей. Если все тут выглядели как придворные, то этот тип больше напоминал разряженного дворецкого.

После долгих извинений за беспокойство он сказал, что его зовут Пилхам. Он, дескать, будет денщиком Стэна, пока тот не закончит первый этап учебы.

— Ты хочешь сказать, пока не закончу или пока меня отсюда не вышвырнут.

— Ну что вы, сэр! — Пилхама, казалось, даже шокировало такое предположение. — Я позволил себе, сэр, заглянуть в ваше дело. И должен сказать… не мне, конечно, судить… но мы, кто здесь работает, устраиваем маленький тотализатор: кто из кадетов закончит курс, а кто — нет. Уверяю вас, сэр, я не льщу, говоря, что без колебаний поставил на вас свои деньги.

Отойдя от двери, Стэн позволил Пилхаму войти.

— Не льстишь, значит, — покачал он головой и уселся за стол, наблюдая, как его новый денщик проворно перебирает висящую в шкафу форму.

— Мистер Стэн, я заметил, что вы сняли ваши награды.

— Точно. Планки лежат в кармане.

— Я полагаю, вы хотите…

— Я хочу засунуть их на самое дно самого темного ящика, где их никто не увидит. Это ясно, Пилхам?

Пилхам довольно странно посмотрел на Стэна.

— Как угодно, сэр. Но ваша форма настоятельно нуждается в небольшой утюжке.

— Естественно. Она пару месяцев провалялась на дне вещмешка.