Флот обреченных

— А почему бы и нет? Как еще я смогу оградить себя от вида униформы и соблюдения тюремных правил, вызывающих отвращение? Нас четверо — тех, кто решил вырваться из этого проклятого места на свободу.

— Каким образом?

— Мы роем туннель.

— Туннель? — Стэн посмотрел на тонкие нежные пальцы Кристаты.

Кристата перехватил его взгляд. Выставив вперед чешуйчатую руку, он продемонстрировал очень крепкие, как заметил Стэн, мускулы. Из согнутых пальцев выскользнули толстые и острые когти.

— Когда мне приходилось иметь дело с материальным миром, я работал горным техником, — сказал Кристата.

Стэн улыбнулся.

— Конечно, таанцы об этом не знают. Я подумал, раз уж они насильно заставили меня подчиняться их нелепым приказам, то не будет большого греха в том, что я умолчу о своей профессии, ниспосланной богом богатства Маммоной, и не покажу им природные приспособления для рытья, которыми Великий Создатель наделил представителей моей расы.

— Из какого места вы собираетесь выбираться наружу?

— Мы передвинули часть плит на первом этаже восточного крыла и планируем прорыться именно туда.

Стэн мысленно представил себе план Колдиеза.

— Но ведь эта точка находится на самом большом удалении от скального обрыва. Ваш туннель должен быть очень длинным.

— Мы все учли. Вряд ли столь отдаленное место станет объектом пристального внимания охранников. Нам останется лишь откорректировать свои дальнейшие действия с вашим комитетом.

— Когда вы намерены завершить работу?

— Думаю, скоро. Копать было легко, и, поскольку мы прокладываем туннель в основном под фундаментом собора, подпорок понадобилось совсем немного. Полагаю, на данный момент мы подбираемся к внутренней стене.

Стэн был просто поражен. Какой невероятный прогресс!

— Это же замечательно, черт побери!

— Прошу при мне не выражаться!

— Ты прав, извини. Какая вам нужна помощь?

— Никакой.

— Никакой? Предположим, вам удастся выбраться наружу. Что дальше? Не очень-то ты — только не обижайся — похож на таанца.

— Мы прямиком направимся в глубь страны, окопаемся там и со временем оповестим фермеров о своем присутствии.

— А ты уверен, что они не сдадут вас властям за какую-нибудь обещанную награду?

— Нужно иметь веру, — сказал Кристата. — А теперь… можно мне вернуться к своим обязанностям? Появилось еще четверо больных.

— Разумеется. Дай нам знать, если понадобится отвлечь охранников или еще что-нибудь.

— Вряд ли нам придется обращаться к вам за помощью.

— Ну, как знаешь. Да пребудет твой… э-э-э… Великий с тобой.

— А он и так со мной.

И Кристата шаркающей походкой вышел из комнаты.

Килгур отметил, что взводный сержант Ибн Бакр находится в отличной форме, в особенности учитывая факт регулярного недоедания заключенных. Он с большим интересом разглядывал могучего пехотинца, подавляя в себе острое желание заглянуть ему в рот, пересчитать зубы, словно при покупке першерона, или проверить копыта, чтобы удостовериться, выдержит ли он тяжесть громоздкого паланкина. Ибн Бакр мог запросто сойти за какого-нибудь лихого сказочного героя или его первого сержанта-костолома.

— Мистер Килгур, — сказал здоровяк. «Он еще и говорить умеет, будь я неладен». — Я хочу вступить добровольцем в комитет.

Естественно, слово «побег» никогда и никем без особой надобности вслух не произносилось — в целях конспирации.

— Мы принимаем тебя, парень, — чистосердечно сказал Алекс.

Он мечтал найти еще по крайней мере трех таких же крепких ребят, как этот сержант. Имея столь сильную команду, они просто оторвали бы шпиль собора и протаранили им ворота. Все ворота.

— Нам нужны бравые вояки вроде тебя. Копать… сражаться… улететь с планеты.

— Ммм… мистер Килгур, я не то имел в виду.

Мечты Алекса растаяли как дым.

— А что же?

— Полагаю, — продолжал Ибн Бакр, — вам понадобится специалист, который сможет изменить одежду. Мы должны походить на штатских, правильно?

— Ты хочешь быть белошвейкой?

— А что в этом плохого? — Ибн Бакр сжал ручищу в кувалдоподобный кулак.

Килгур, решив, что сержант может оказаться слишком серьезным противником, счел за лучшее ретироваться.

— Нет-нет, ничего.

— Я умею вязать, вышивать гладью, делать длинные стежки, короткие, крест-накрест, каррикмакросс, гофрировку, отделку перьями, англез, плести кружева, работать на пяльцах…

— Хватит, хватит, сержант, остановитесь. Признаться, вы меня сразили наповал. Я был просто потрясен, когда услышал про ваши таланты. Будьте уверены, мы раздобудем для вас все необходимые материалы в ближайшее время.

Сержант отдал честь и вышел. Килгур проводил его недоуменным взглядом и тяжело вздохнул.

Завыла сирена. Имперские заключенные сбежались на вечернее построение. После переклички они продолжали стоять, глядя на лежавшую неподалеку пятиметровую груду пластиковых коробок, гадая об их предназначении и о том, что нового на сей раз могли придумать таанцы.

Комендант лагеря Держин выслушал рапорт полковника Вирунги и сказал, что хочет сделать объявление. Оно было коротким и произвело эффект взорвавшейся бомбы.

— Заключенные! Мы признали вашу работу удовлетворительной.