Флот в Белой борьбе. Том 9

Необходимо добавить ко всему этому, что положение всех наших судов под Геническом («Терца», «Грозного» и «Гайдамака») во льдах было очень тяжелым, так как угольные запасы их были очень малы и скоро истощились, а пополнить их было невозможно, потому что Азовское море замерзло настолько сильно, что никакие ледоколы не могли пробиться к Геническу. Заслуга нашего флота была тогда официально признана командующим войсками Крыма – генералом Слащевым и Главнокомандующим – генералом Врангелем, теперь же об этом следует напомнить, тем более что в мемуарах о действиях флота почти ничего не говорится.

Эвакуация Туапсе

С первых чисел марта стало ясно, что наша армия, находившаяся на Кубани, идет к неизбежной катастрофе, так как, потеряв боеспособность под гипнозом паники, она не в состоянии оборонять Новороссийск в течение достаточного времени, необходимого для полной эвакуации войск. Для облегчения и ускорения посадки войск их надо было направить в несколько подходящих портов, а не в один Новороссийск. Очень выгодным в этом отношении портом была станица Таманская, так как ее пристани отстояли от Крымского берега всего в 14 милях, а местность полуострова до крайности облегчала его оборону, потому что из трех возможных путей наступления два – дорога из Темрюка и дорога из Анапы – проходили, в значительной своей части, по берегу моря и были доступны обстрелу какого угодно калибра морской артиллерии. Что касается третьего пути – от села Гастогаевского на станицу Старо-Титоровскую, то он проходил от Кубани по длинной и узкой дамбе, которая также могла быть быстро обстреляна с моря, но уже крупным калибром 10″ и выше. Условия же обороны головы этой дамбы на Таманском полуострове с сухопутной стороны были прекрасны.

При самой небольшой энергии весь Таманский полуостров можно было бы легко удержать за собой, не говоря уже про то, что здесь можно было бы свободно задерживаться очень долгое время и, во всяком случае, больше того, которое потребовалось бы для эвакуации войска. Поэтому генерал Деникин приказал всей Донской армии отходить на Тамань и Анапу. Нашему отряду, находившемуся в Керчи, приказано было принять все меры для организации перевозки войск с Тамани в Крым и потому задержать все находящиеся в Керчи частные суда.

Подошли трагически числа 12–13 марта эвакуации Новороссийска, а на Тамань никаких войск наших не прибыло. Вместо этого начальник нашего отряда капитан 1-го ранга Машуков, запрашивавший несколько раз командующего флотом вице-адмирала Герасимова, не нужна ли его помощь, вдруг получил срочную телеграмму от командующего войска в Крыму генерала Слащева, где тот писал, что он умоляет начальника отряда немедленно идти спасать остатки армии, брошенной в Новороссийске, Геленджике и Туапсе. Оказалось, что генерал Сидорин³⁶⁷, командующий Донской армией, не исполнил приказ генерала Деникина и, как случалось с ним и раньше, загубил все дело спасения донцов. Он вывел Донскую армию к тому же Новороссийску, куда стекались все тылы, все запасы снабжения и куда отходил и Добровольческий корпус. При той массовой потере духа, которая зовется «паникой», не известно почему охватившей особенно сильно Донскую армию, при ее нежелании стойко оборонять Новороссийск в течение времени, необходимого для вывоза этого огромного числа людей и лошадей (более 40 тысяч) из одного порта, оказалось невозможным их эвакуировать до подхода никем не сдерживаемых красных, и огромное число казаков попало в руки неприятеля, а другая их часть направилась по дороге в Туапсе. Это было результатом неисполнения приказаний генерала Деникина генералом Сидориным, который все же, бросив большую часть казаков, сам сумел спастись. Вот этих-то брошенных людей и надо было спасать.

Получив телеграмму, начальник отряда судов Азовского моря выслал все суда и все буксирные баржи в Туапсе, то есть разведка выяснила, что ни в Новороссийске, ни в Геленджике никаких войск уже не было. По приходе в Туапсе 16 марта оказалось, что настроение войск, там находящихся, сравнительно бодрое, что они намереваются держаться не менее одного месяца и что главное: командовавший там войсками генерал Писарев³⁶⁸

никаких приказаний об эвакуации не имеет. Не без некоторого труда нам удалось уговорить его эвакуировать в Крым 4-й Донской корпус³⁶⁹, который он сам считал временно небоеспособным, и больных и раненых. Впоследствии нерешительность и боязнь принять на себя ответственность за эвакуацию всех войск из Туапсе, тогда уже явно необходимую по здравому смыслу, привела к тому, что все эти войска, за исключением двух-трех тысяч человек, вывезенных впоследствии из Адлера, попали в плен к большевикам. Таким образом, на судах нашего отряда по нашим настояниям было вывезено около 15–20 тысяч человек и несколько тысяч лошадей, составивших в Крыму главное ядро Донского корпуса. Люди и лошади везлись на самых разнообразных судах, начиная с больших транспортов и кончая хлебными баржами, шедшими на буксирах пароходов.