Флотская история Шанхая

Разумеется, Лютцов слышал о Котоми-оне-сама. Он слышал, что это душевнейший адмирал, который беспокоится о своих подчинённых, о том, как хорошо служить под её началом, о чудесах понимания и внимания к людям. Разумеется, он не верил большей части слухов. Но теперь, когда он воочию увидел легендарную юную адмирала, он убедился, что слухи были не так уж обманчивы. Она и в самом деле смотрела на канмусу совсем иначе. Она пыталась сохранить их, а не заставляла умирать за дело. Она хотела, чтобы все жили. Разумеется, Лютцов проникался уважением к этой девушке.

Обо всём этом он думал, пока шла игра Гориции и песня сестры. Когда музыка закончилась все зааплодировали. Никто не остался равнодушным к этой песне. Гориция рядом вздохнула тяжело, потирая руки.

– Ты хорошо играешь, – похвалил её Лютцов.

– Спасибо… – вяло откликнулась та. – Это не так сложно, если знать ноты.

– Я вот не знаю нот, поэтому и не умею.

– Ты умеешь писать стихи.

– Откуда ты знаешь?

– Шеер рассказала мне, что ты пишешь. Даже прочитала несколько наизусть. Мне понравилось, ты очень серьёзно пишешь о действительно серьёзных вещах. Очень взросло. Это приятно.

– Спасибо, я вообще никому, кроме сестры не показывал.

– Боишься?

– Не считаю это чем-то важным.

– Думаю, что многие бы поняли твои стихи тут. Многим они бы были близки. И важны тоже.

Лютцов не нашёлся что ответить на это. Он и в самом деле писал стихи на базе, сидя в библиотеке в промежутках между рейдами. Он любил это, но делился этим только с сестрой, считая, что ей будет интересно. И он совсем не ожидал, что кто-то ещё заинтересуется этим.

Праздник был закончен, и зрители стали расходиться из церкви, обмениваясь впечатлениями. Трудно было сказать, что все почувствовали от этого события, но оно точно всех поразило. И открыло что-то новое об их адмирале, которая теперь не была мистической фигурой, но была окружена ореолом какой-то странной теплоты и заботы обо всех вокруг. Никто пока не мог понять, к чему такое отношение, и как на него реагировать, но в одном сходились все – новый адмирал не похожа ни на кого, кого видели до этого.

Котоми стояла в пустой церкви, глядя вслед удаляющимся фигурам, когда к ней подошла Шеер.

– Вы тоскуете, адмирал?

– Я бы хотела сделать что-то большее для них, чем этот праздник. Что-то большее, чем доставка запчастей, что-то совсем другое.

– О чём Вы говорите сейчас?

– Я бы хотела дать им время и возможности, – устало проговорила девушка, садясь на край скамьи. – Жить, радоваться, достигать чего-то мечтать и исполнять мечты. Но я не могу…всё, что я могу сделать для них – просто небольшие вещи, которыми я надеюсь скрасить их жизнь. А я бы хотела стать для них тем, кто позаботится, защитит.

– Вы юны, адмирал, у Вас ещё будут Ваши дети…

– Нет, – как-то неопределённо махнула головой Котоми. – Я бы хотела позаботиться именно о них.

– Понимаю, – медленно, но с улыбкой кивнула Шеер. – Вы делаете сейчас всё, что в Ваших силах. Не думаю, что кто-то ждёт от Вас большего. Я думаю, что все были очень рады встретиться вместе. Это ведь не так часто бывает у нас. Думаю, что уже за одно это они могут помолиться за Вас, – Святая Сестра сделала паузу. – Вам пора спать, у Вас был тяжёлый день, а завтра надо продолжать. Лучше вам лечь, Адмирал.

– Да, ты права, – глядя в пустоту проговорила Котоми. Она медленно поднялась со скамьи и пошла в сторону выхода из церкви. Шеер знала, что Лютцов её видит и кивнула ему, указывая на адмирала. Брат быстро всё понял и кивнул в ответ, выходя вслед за Котоми, чтобы проводить её до комнаты, а не до кабинета, куда могла направиться спать девушка. Некоторые уже замечали за ней привычку спать в кабинете полусидя, а Шеер хотелось, чтобы девушка хотя бы иногда ложилась в настоящую кровать. Гориция подошла к монашке.

– Помочь тебе убраться?

– Не стоит, всё в порядке, тут достаточно чисто. Иди спать, – ответила та. – Спасибо тебе, сегодня ты прекрасно постаралась. Думаю, ты это и сама чувствуешь.

Гориция ничего не ответила и тоже покинула церковь, где Шеер осталось одна и стала гасить свечи.

Раньеро Дзофф

Многие канмусу расходились от церкви парами. Любого, кто вздумал бы искать в этом романтики, ожидало горькое разочарование. Взять хотя бы две маленькие тени, одна из которых зябко куталась в пончо…

– …у тебя всегда перегорает электроника, – тихо, но настойчиво повторяла тень в пончо. – Всегда. Её хоть раз перебирали?

– Нет. Меняли повреждённый узел – и всё.

– Вот, похоже, и ответ. Если дело действительно в этом – я заставлю твой модуль работать стабильно.

– А… если на меня Глубинные навалятся, как тогда? – нерешительно осведомилась Джипси – та тень, что была в платье.

– Думаю, Миралья только этого и хочет, – несколько плотоядно ухмыльнулась Лотта.

По дороге к общежитию рослый плечистый Фьюриэс громогласно делился с Таскалузой восторгами по поводу концерта. Авианосец после прибытия драгоценных самолётов вообще пребывал в прекрасном настроении.