Флоту — побеждать!

Приятным сюрпризом для Макарова явилось пожелание великих князей задержаться в Москве «по неотложным делам». Ежу было понятно, что те просто хотят поскорее гульнуть с настоящим размахом, а не в «походных» условиях.

Ещё через несколько дней на Николаевском вокзале торжественно и помпезно встречали героя, принёсшего России победы в войне. Что было и понятно — со времён изгнания Наполеона Российская империя не одерживала побед вчистую ни над одним серьёзным противником, били только турок да различных повстанцев. Да и последнюю турецкую кампанию вытянули еле-еле.

Поэтому перрон был заполнен петербуржцами до отказа, причём пропускали туда далеко не всех желающих поприветствовать прибывающего победителя японцев. Если бы не коридор организованный в толпе шеренгами почётного караула Гвардейского экипажа, неизвестно, сколько пришлось бы Макарову добираться до ожидающей его коляски.

Официально встречал Степана Зиновий Петрович Рожественский ставший уже и вице-адмиралом, и генерал-адъютантом. Именно он готовился вести балтийскую эскадру на Дальний Восток, чтобы окончательно сломить сопротивление сынов Аматерасу. Не потребовалось — Первая Тихоокеанская справилась своими силами. Отношения между ним и Макаровым и раньше были, мягко говоря, прохладными, а теперь несостоящийся командующий Второй эскадры чувствовал себя до некоторой степени обделённым в плане воинской славы. Однако при встрече был предельно вежлив и старался излучать доброжелательность.

— Его императорское величество поручил сообщить вам, Степан Осипович, что хотел бы встретиться с вами возможно скорее, — сообщил Рожественский после обмена приветствиями.

— Что, прямо с вокзала? — удивился Степан. — Так срочно?

— Если сочтёте возможным.

— Ага! Только попробуй не «счесть возможным» немедленно явиться по приглашению самодержца…

— Едемте!

Эскортом служили два десятка лейб-гусар под началом поручика Беннигсена, того самого, который в реальной истории попросился добровольцем на эскадру Рожественского, и погиб в Цусимском сражении на броненосце «Бородино».

По дороге вице-адмирал особого любопытства не проявлял, да и Степан не сильно рвался к общению, так что до Зимнего Дворца доехали практически молча.

Несмотря на срочность приглашения, Макарову пришлось с полчасика поскучать в приёмной, прежде чем прозвучало: «Его императорское величество ожидает адмирала Макарова».

Государь «Великой, Малой, Белой, Червонной и прочая…» встретил адмирала в своём кабинете лучезарной улыбкой:

— Здравствуйте, дорогой Степан Осипович! — царь с чувством пожал руку Макарова. — Примите искреннюю благодарность как от меня, так и от всей России!

— Премного благодарен за такую честь, ваше величество! — поклонился Степан. — Но, в большей степени чем я, благодарности вашей заслуживают офицеры, матросы и солдаты — именно они ковали победу в этой войне. В первую очередь — это их победа.

— Несомненно, несомненно. И никто из заслуживших наград без таковых не останется. Однако, позвольте начать именно с вас, — император подвинул по столу ларец в сторону Макарова. — Откройте!

Степан приподнял крышку и увидел внутри большой белый крест, лежавший на широкой чёрно-оранжевой ленте.

— Поздравляю вас, адмирал, кавалером Военного Ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия первой степени! — торжественно произнёс император. — Не знаю воина более достойного столь высокой награды.

Ничего кроме классического «Обана!» в первый момент в голове Степана не проскочило. Причём «Обана!» именно в плане ошаления, а не ликования. Нет, награду он, конечно, ожидал. Может «Александра Невского», может даже «Андрея Первозваннго», но чтобы «Гошу-раз»… Получается, что он стал пятым за всю историю России полным георгиевским кавалером. И первым среди моряков. До сего момента кресты всех четырёх степеней имели только генерал-фельдмаршалы Кутузов, Барклай де Толли, Паскевич и Дибич.

— Премного благодарен, ваше величество! Но, мне кажется, я не заслужил столь высокой награды.

— Позвольте мне решать, Степан Осипович, заслужили или нет, — улыбнулся в ответ самодержец. — Хотя отдаю должное вашей скромности. Но это ещё не всё. У меня к вам имеется предложение.

— Я весь внимание, ваше величество.

— Что скажете о кресле морского министра?

— Вы хотите, чтобы я занял этот пост? — слегка обалдел Степан.

— Почему бы и нет? Я не имею особых претензий к адмиралу Авелану, но хочу, чтобы военно-морскими силами России руководил лучший из её флотоводцев.

Эвона как! Ну что же — гулять, так гулять!

— С благодарностью принимаю предложение вашего величества, — поклонился Макаров, — но считаю своим долгом предупредить: Меня многое не устраивает в нынешней организации флота России, и я намерен, если займу эту должность, провести некоторые реформы. Весьма затратные для казны.

— Почему, позвольте спросить? — удивлённо выгнул бровь Николай. — Флот в этой войне показал себя молодцом. Не значит ли это, что у вас, моряков, если и не всё идеально, но, во всяком случае, не так уж и плохо?