«Флоту – побеждать!»

Остальные японские крейсера и авизо, объятые пламенем, с развороченными трубами, сбитыми мачтами, выкошенными осколками орудийными расчетами, продолжали упорно идти к своей цели, но шансов таранить русские броненосцы уже не осталось — слишком сильно упала скорость. Оставалась последняя возможность навредить врагу — подобраться хотя бы на пять кабельтовых и выстрелить из курсовых и прочих минных аппаратов. Но и тут ничего не вышло — как только обозначилась соответствующая дистанция, артурцы стали просто отворачивать на восемь румбов, чтобы принять угрожающие им торпеды в кильватерную струю. Продолжая обстреливать атакующих из кормовых орудий.

Отчаянная попытка японцев оказалась безрезультатной. Вернее, главной цели легкие крейсера все-таки достигли — «Асахи» и «Адзума» прорвались. Два самых ценных корабля эскадры уходили от преследователей, и шансов их догнать не осталось. Как практически не осталось и снарядов в погребах.

А обгорелые обломки, еще недавно бывшие боевыми кораблями, пошел добивать отряд Рейценштейна. Заняло это около получаса, после чего русские крейсера занялись спасением тонущих японских моряков. Целых шлюпок и катеров на бортах почти не осталось, поэтому пришлось вызвать на помощь миноносцы, у которых с этим дело обстояло получше. Всего удалось отобрать у пучины около полутораста жизней. Адмиралов среди спасенных не оказалось…

* * *

— Ну что, получили? — злобно и открыто ликовал Макаров, глядя, как «Баян», «Аскольд» и «Богатырь» затаптывают в волны остатки когда-то еще плавучего железа. — Хрен вам по всей морде, камикадзе драные!

— Кто? — ошалело посмотрел на командующего Молас.

Нет, начальник штаба не был удивлен эмоциональным выплеском командующего — понятно, что психологическое напряжение, которое он испытывал на протяжении вчерашнего и сегодняшнего сражений, требовало разрядки…

— Камикадзе, — пришел в себя Степан, поняв, что поторопился с термином, который еще неизвестен. — «Божественный ветер» по-японски. Они зачастую так называют идущих на верную смерть ради уничтожения противника.

«Отмазка», конечно, левая, но и Молас отнюдь не специалист по японской фразеологии…

— А что скажете вообще по поводу этой атаки, Михаил Павлович? — поспешил сменить тему Макаров.

— На мой взгляд — заранее обречена на провал. Даже если бы мы их и не избили бы на подходе до такой степени, то всегда могли бы отвернуть. Разве не так?

— Полностью согласен. А выводы?

— Не совсем понимаю вас, Степан Осипович. О каких выводах вы говорите?

— Зачем вообще современному боевому кораблю таран?

— Нууу… — удивленно посмотрел на своего начальника Молас. — Возможны ситуации…

— Которые не встретились ни разу на протяжении всей этой войны, — взял инициативу в свои руки Степан. — И ради такой непредставимой в современной войне возможности — ударить вражеский корабль тараном в борт отданы один-два узла скорости, которые этот самый таран забирает. Правильно?

— Неожиданное решение…

Степан поймал себя на том, что больше не слушает своего ближайшего помощника. Все сознание постепенно, но неумолимо заполняло активное нежелание продолжать разговор о плавающем и стреляющем железе. Разговор, который начал он сам. Хотелось говорить о чем угодно, кроме флотских проблем. О бабах, об особенностях налогообложения в Мексике, о сексопатологии членистоногих или способах ужения чехони в низовьях Волги…

И вообще… Он чувствовал себя выпитым до дна. Опустошенным. Именно сейчас, когда выполнил поставленную перед собой сверхзадачу. Русский флот не просто победил — разгромил своего противника…

— Знаете, Михаил Павлович, а давайте обсудим стратегические задачи отечественного судостроения позже.

— С удовольствием соглашаюсь с мнением вашего высокопревосходительства, — улыбнулся начштаба. — Честно говоря, не могу сейчас в достаточной мере сосредоточиться.

— Вот и славно. Эдуард Николаевич!

— Слушаю, Степан Осипович, — немедленно отозвался командир «Ретвизана».

— А распорядитесь-ка, чтобы нам с вами доставили на мостик бутылочку коньяку. С лимончиком, — широко улыбнулся адмирал. — Пожалуй, мы уже имеем право спрыснуть эту победу. Как считаете?

Эпилог

Высочайшая грамота

Нашему Адмиралу, Командующему Тихоокеанским флотом Макарову.

Истреблением японской эскадры в Желтом море вы украсили летопись Русского флота новой победой, которая навсегда останется памятной в морской истории.