Фокус с поличным

Конечно, нарушь этот гимн чистоте и хозяйственности звонок потенциального клиента, и я с чистой совестью (и, не будем лукавить, с радостной готовностью) притормозила бы свое «священнодействие».

У меня давно уже есть свой личный сайт, на котором люди, желающие меня нанять, могут узнать обо мне все необходимое. И, приняв решение, связаться со мной по электронной почте. Я выбираю среди писем интересные мне предложения и сама выхожу на связь. Но процентов двадцать от общего числа моих клиентов не заморачиваются с электронными цидульками и звонят сразу. Обычно это либо с рекомендациями от моих бывших клиентов, которые помогают составить обо мне впечатление; либо, пардоньте за мой французский, – люди с горящей…опой. Выражаясь приличнее – с безотлагательной потребностью в услугах телохранителя, набравшие номер чуть ли не первого более-менее подходящего человека. Короче, разные случаи бывают.

Арцах, кстати, тоже не звонил. Ни вчера, ни сегодня. Но это я отметила только под конец дня, когда рухнула в кровать и, уже одной «мозгой» во сне, включила будильник на мобильном.

«Надо бы вывести мужика на разговор», – подумала я, засыпая. Поставить в известность, да и закрыть тему. Он же мысли не читает, откуда ему знать, что я безнадежно разочарована? А играть в угадайку – помилуйте, это ни одним отношениям на пользу не пойдет. Я предпочитаю вываливать все как есть. А уж погрубее или подипломатичнее, – это от ситуации зависит.

С Арцахом нужно, конечно, подипломатичнее. Глядишь на него с высоты своих метра восьмидесяти (а с каблуками, бывало, и все метр восемьдесят пять), такого обходительного, и даже сама облагораживаешься. В том самом старомодном смысле, когда чувствуешь себя не матерой бабой из спецназа, а какой-нибудь девицей в кринолине. Куда уж тут грубить.

…я проспала. Сама от себя не ожидала, тем более перед таким ответственным делом. Милу определили на выписку утром.

Я подскочила, схватила мобильник, охнула и понеслась собираться. Выскочила из дома пулей, на голодный желудок, но при этом не забыв поставить квартиру на сигнализацию и врубить кое-какие свои штучки для дополнительной безопасности. Опыт не пропьешь, да. Как и память о последствиях для пренебрегших осторожностью товарищей по команде. В Тарасове у меня не только друзей хватает. В нашем, телохранительском деле без недоброжелателей, увы, не обходится.

«Фольксваген», верный мой многолетний железный коняга, не так давно прошел техосмотр, а вчера был предусмотрительно заправлен под завязку. Так что я стартовала без задержек и удачно попала во временный просвет в дорожном трафике: утренний поток транспорта схлынул, до обеденного пока далеко.

Тетушку я застала уже собравшейся, одетой, но неожиданно хмурой. Что меня насторожило. Мила очень ждала выписки, что не так?

– Что-то ты не в настроении. Случилось что? – Я закинула ее сумку – нелегонький матерчатый баул – на одно плечо; подождала, пока Мила опробует и приноровится к заказанной специально для нее прочной телескопической трости.

Нет, замена коленной чашечки прошла отлично, но сразу давать на это колено полноценную нагрузку врач опять-таки не рекомендовал. Трость смягчала.

Однако мою тетю едва ли настолько могла угнетать необходимость какое-то время ходить с палочкой. Нет, тут явно что-то другое.

– Мил, ну правда, что случилось-то? – Я аккуратно положила баул на заднее сиденье автомобиля.

Мне разрешили в порядке исключения припарковаться совсем близко к главному входу, пока свободно. И мешкать, злоупотребляя разрешением, я не собиралась. Но вот Мила немного медлила.

Потом кивнула в сторону дома престарелых – от главного входа тоже неплохо было видно и выход в сад, и скамейки.

– Да видела сегодня опять… этого. Нет, все-таки пожалуюсь! Начальство должно что-то предпринимать, как же они там вообще к подопечным относятся! К пожилым людям! Так же нельзя, Женя!

Благодаря своим и, не буду скромничать, моим связям, пресловутое тетушкино «пожалуюсь» давало свои плоды. Чаще, чем это получается в наше время у простых граждан. Впрочем, судя по рассказам Милы, в советское время дела обстояли примерно так же.

– Нельзя, – просто согласилась я, стараясь не бурчать пустым животом слишком громко.

«Пожалуй, если Мила не будет возражать, отвезу ее куда-нибудь позавтр…»

– Я все видела! – Мила, едва собравшись сесть в «Фольксваген», вцепилась одной рукой в дверцу. Второй же угрожающе вскинула вверх крепко сжатую трость. – Вы! Да, вы! Я к вам обращаюсь!

Да тут и Чак Норрис дрогнет, без шуток. Командный учительский тон моей тети – он такой.

«Вы» был тем самым «спустя-рукава-санитаром». И сейчас Мила застала его с поличным: парень, грубо ухватив под локоть Руслана Осиповича, не то «помогал» ему подняться, не то пихнул на лавку. Трость моего знакомца валялась у ног санитара. Выражения лиц – растерянное и беспомощное у Руслана Осиповича, хмурое и недовольное у его безымянного пока мучителя.