Фокусирование. Новый психотерапевтический метод работы с переживаниями

Как мы уже видели, вовлеченность тела в процесс психотерапии имеет принципиально важное значение. Один клиент рассказывал мне, что занимается фокусированием каждый день во время 20-минутных упражнений на тренажере. Я предположил (хотя и не был уверен в этом до конца), что во время упражнений он как бы отсоединяется от тела, позволяя ему выполнять работу автоматически, пока он занят тем, что называет фокусированием. Подобным же образом многие клиенты отключаются от тела и во время сессий. Тело продолжает сидеть неподвижно, сгорбленное или выпрямленное. Оно просто ждет, пока закончится сессия. Однако могли бы произойти гораздо бoльшие психотерапевтические изменения, если бы тело принимало участие в происходящем.

В приведенных примерах предложения почувствовать заботу о себе на уровне тела связаны с довольно невеселым убеждением, что потребность клиента в заботе никогда не удовлетворяется. Тело клиента наполнено гневом и печалью, аутистическими формами поведения. Все это остается даже в том случае, если межличностное взаимодействие клиента в настоящем вполне соответствует его потребностям. Как говорила одна клиентка, ссутулившаяся в позе, выражающей безнадежность: „Внутри я уже отказалась от желания быть любимой, я не прошу об этом и просто ухожу — несчастная, но гордая“. Она засмеялась и задрала нос.

Конечно, мы работаем над старыми комплексами, сформировавшимися вокруг потребностей, длительное время не получавшими удовлетворения, так же как работаем с чувствами гнева и печали. Естественно, мы проводим работу в процессе межличностного взаимодействия, в котором удовлетворяются потребности клиента. Но совет позволить своему телу почувствовать, как происходит то, что ему необходимо, в действительности может отсечь накопившиеся старые комплексы.

Вторая важная потребность, которая может „самовосполняться“, — способность быть „заземленным“. Везде, в всем мире маленькие дети спят рядом с матерью, соприкасаясь с ее телом. Только в западном обществе они спят отдельно. Возможно, именно этим можно объяснить тот факт, что в нашей культуре у столь многих людей отсутствует чувство заземленности. Речь идет о телесном ощущении своей связи с землей — чувстве чего-то твердого у нас под ногами, на что можно опереться. Нечто подобное мы испытываем, когда лежим в траве, ощущая под собой нашу огромную планету. Но многие не способны позволить себе просто прильнуть всем телом к земле.

Можно рассказать клиенту о комике, который говорил, что боится летать на самолете. Не доверяя самолету, он все время полета просидел, приподнявшись на подлокотниках кресла: он просто не мог позволить себе опуститься в кресло всем весом своего тела. После того как мы посмеемся, я предлагаю клиенту почувствовать, как его поддерживают и кушетка, и пол; как поддерживает земля, позволяя расслабиться и опереться на нее всем своим весом.

Сновидения также довольно часто демонстрируют проблему клиентов. Обычными темами сновидений являются попытки взобраться по веревке или по шаткой лестнице; чердак, с которого нельзя спуститься, или же сломанный лифт. Падение из окна на землю — знак того, что человек действительно достигает земли, хотя и не вполне обычным образом.

Мать — это мост между ребенком и землей. Она пытается оградить ребенка от возможной опасности. Матери некоторых клиентов мало заботились о них, и это ощущение отсутствия заботы сохранилось. Когда тело такого клиента действительно испытывает заземленность, я могу сказать: „Мать — это мост между вами и землей. Сейчас вы сами обрели связь с землей, и у вас больше нет потребности в материнской заботе“.

Заземление тем или иным образом скрыто подразумевается в большинстве удачных психотерапевтических сессий, но особенно в тех случаях, когда два человека спокойно вступают в глубокий контакт, который оба чувствуют и осознают. В это время потребность в общем спокойствии и чувстве безопасности, ассоциирующиеся с землей, также „самовосполняются“.

Как можно теоретически объяснить „самовосполнение“?

А сейчас давайте зададимся вопросом, как именно организм может „заполнять“ все эти пробелы. Если мы сумеем понять это теоретически, наша работа с образами, сновидениями, телесной энергией и реальными взаимодействиями также станет более понятной.

Большинство современных теорий предполагают — и совершенно неверно, — что человек знает лишь то, что пережил фактически. Но это не так. Организм ребенка еще до рождения знает, как он будет принят матерью: это и заботливые материнские руки, держащие ребенка и прижимающие его к себе, и кормление грудью. Ребенок и мать — одна система, и она должна быть определенным образом подготовлена.

Юнг утверждал: каждый организм обладает опытом не только реальной матери и отца; в нем есть образы внутренних матери и отца — Юнг называл их „архетипическими“. У Юнга эти образы оказываются чем-то таинственным, и в каком-то смысле это действительно так. Но у меня имеется своя теория, позволяющая понять данную идею.