Фокусник

— Он ранен?

— Ничего серьезного. — Кальдрон пытается говорить спокойно. — Отделался двумя большими шишками. Его отвезут в больницу, чтобы сделать рентген. Он продиктовал нам свой адрес, это здесь, рядом. Я отправил одного из своих ребят за матерью. Парнишка рассказал, что ему встретился какой-то возникший словно ниоткуда тип по имени Жерар, показывавший фокусы с монеткой. Он пошел вместе с ним — тот собирался поменять лампочку. Когда мальчик вдруг испугался и закричал, тот тип его вырубил. Все это отлично согласуется с обстоятельствами убийств и попыток убийств, совершенных более двенадцати лет назад.

— Я вызову подкрепление, чтобы опросить соседей. Заместителю прокурора я скажу, что мы берем это дело себе. А потом мы поговорим подробнее об этом Фокуснике, — резюмировал Мистраль.

Пока Кальдрон молча ведет машину в направлении набережной Орфевр, Мистраль делает три звонка со своего мобильного. Первым делом он информирует Франсуазу Геран. Директор реагирует на его сообщение следующим образом:

— Я надеялась, что никогда больше не услышу о Фокуснике: это сущий кошмар, и вот теперь он начинается снова.

Второй звонок — в оперативный отдел. Сообщив всю необходимую информацию, Мистраль считает нужным добавить:

— Ну вот, теперь ты все знаешь, но нельзя, чтобы хоть что-то просочилось в прессу.

Третий звонок — заместителю прокурора. Тот в заключение разговора признается:

— Когда я учился в Государственной юридической академии, нам рассказывали об этом деле серийного убийцы как о некоем экзотическом и нетипичном для Франции казусе. Кроме того, оно так и не было раскрыто. Я очень рад, что мне предстоит им заняться.

— А уж я-то как рад! — вздохнул Мистраль.

Мистраль заканчивает свою телефонную мини-конференцию только при въезде на ведомственную парковку набережной Орфевр. Он даже удивляется тому, что доехали так быстро. Полностью поглощенный беседой, он совсем не смотрел по сторонам. Кальдрон и Мистраль с озабоченным видом быстро поднимаются на четвертый этаж. Лифт здесь отсутствует.

5

Мистраль входит в свой кабинет, на ходу снимая пальто, за ним следует Кальдрон.

— Расскажите мне историю Фокусника.

— Где вы были в конце восьмидесятых, а точнее — с восемьдесят восьмого по восемьдесят девятый год?

— В Ливане, — отвечает Мистраль после краткого раздумья. — В то время я служил в отделе по борьбе с наркотиками и всего себя отдавал этой работе. В самом деле, до меня, кажется, доходили какие-то отрывочные сведения о Фокуснике, но не более того. Когда я вернулся во Францию, о нем уже перестали говорить.

— О’кей. Тогда слушайте эту историю с самого начала. В 1988 году мы расследовали три убийства детей — точнее, мальчиков: их сначала оглушили, потом задушили и изнасиловали. Всем троим было между десятью и двенадцатью годами. Ребят находили в подсобных помещениях домов — в основном в подвалах; во всех трех случаях они лежали в одной и той же позе: ничком, с расставленными в стороны руками, с лицами, повернутыми в правую сторону. И никаких — то есть совершенно никаких — следов.

— Изнасилование предполагает наличие спермы, а ее можно взять на анализ, то есть определить ДНК. Определили? — спрашивает Мистраль.

— Этот тип во время изнасилования использовал презервативы, а еще в то время не проводился анализ спермы на ДНК. Единственное, что сообщила нам лаборатория, — это группу крови. В сущности, не много. Опрос соседей вообще ничего не дал: свидетелей, как это обычно бывает, тоже не нашлось. Между собой мальчики не были знакомы, они даже разными видами спорта занимались, и не имели никаких общих увлечений, учились в разных школах, к врачам ходили разным, жили в разных кварталах. Ничего. Ничего с большой буквы Н. Как будто детей убил какой-то инопланетянин. Сами понимаете, к концу 1988 года моральный дух среди криминалистов был на нуле.

— А пресса?

— Касательно двух первых убийств — полная тишина. В курсе были только две или три газеты. Но журналисты, выполняя нашу просьбу, не допустили утечки информации. А вот после третьего эпизода блокаду прорвало. Родители жертвы, вне себя от горя, рассказали обо всем репортеру, и поднялась шумиха, вспомнили и о двух предыдущих случаях. Вы и представить себе не можете, что тогда началось.

— Кто вел эти дела? Руководитель группы?

— Жан Ив Перрек и его ребята. Я тогда работал в другой группе, но мы тоже пахали на них. По сути, все следователи занимались Фокусником. Перрек четыре или пять лет назад ушел на пенсию. Это был выдающийся полицейский: бретонец с жутким характером, но с огромным сердцем. В группу криминалистов его перевели из отдела по делам несовершеннолетних, где он занимался борьбой с детской порнографией и всякими типами, совершающими развратные действия с детьми. Вообще же отдел по делам несовершеннолетних весьма тесно с нами сотрудничал, они выявили немало педофилов, со временем способных дойти и до убийства, — словом, хорошо поработали!

Мистраль встает, открывает холодильник.

— У меня тут почти ничего нет. Пиво?

Мистраль протягивает Кальдрону банку и стакан, себе тоже берет.