Форд и Сталин: О том, как жить по-человечески

· поддержание культа вождей партии в самой партии и в обществе;

· ознакомление вождей и работников аппарата ЦК с мнениями членов партии и беспартийной общественности на местах.

Если первая функция съездов была просто вредна в силу своей антидемократичности как по отношению к партии, так и по отношению к обществу в целом, то вторая функция съездов партии стала управленчески необязательной после преодоления неграмотности и становления устойчивых структур государственного управления, поскольку те, кто доверял советской государственности, сами писали в ЦК, в органы Советской власти, тем или иным руководителям партии и государства персонально о том, что считали жизненно-важным [300]; а мнения тех, кто не доверял режиму или был его противником, становились известными руководству партии и государства как из писем граждан, доверяющих государственности СССР, так и из сводок спецслужб и других органов власти партии и государства.

Иными словами это означает, что поскольку съезды перестали быть источниками информации с мест и не могли быть инструментом коллективного общественного творчества, то в их созыве – для дела реального строительства социализма и коммунизма –

не было управленческой необходимости [301]. Но этому обстоятельству сопутствовало то, что эмоционально взвинченная атмосфера партийных съездов по-прежнему способствовала кумиротворению, и – как следствие – поддержанию толпо-"элитаризма" на основе непонимания происходящего и перспектив как делегатами съездов, так и другими членами партии, возбуждала их безынициативность, беззаботность и безответственность. Такая партия не может быть правящей в деле строительства общества праведного общежития именно потому, что она сама в своей деятельности формальными демократическими процедурами подменяет суть народовластия.

А главное состоит в том, что пафос Л.Д.Бронштейна (Троцкого) и других, заявляющих о своей приверженности идеалам социализма и коммунизма, и обвиняющих И.В.Сталина в уничтожении внутрипартийной демократии и народовластия Советской власти, подменённых властью бюрократического аппарата, что якобы не позволило воплотить идеалы социализма в жизнь СССР, может быть убедителен и правдоподобен только для тех, кто не знает марксизма; для тех, кто, даже зная его, не видит несообразности реальной жизни его понятийных категорий; кто не понимает, что по причине этой несообразности на основе марксистской философии невозможно выявление и разрешение проблем общественной жизни, в том числе и вследствие постановки в ней «не того» вопроса в качестве «основного вопроса философии» и дефективных формулировок законов диалектики [302]

; что реальный бухгалтерский учёт не может быть связан с политэкономией марксизма, вследствие чего на её основе невозможно управление народным хозяйством [303]; что в силу этого марксистские философия и политэкономия могут быть только прикрытием мафиозной тирании

, способной подавать себя обществу как образец соблюдения формальной демократии, но не могут быть научно-теоретической основой действительных народовластия, строительства социализма и коммунизма как общества праведного общежития свободных людей. И уж совсем неуместны обвинения в «извращении» марксизма И.В.Сталиным, поскольку марксизм сам есть порождение извращенных нравственности, интеллекта и психики в целом.

Соответственно этим свойствам марксизма и свойствам психики самого Л.Д.Бронштейна (Троцкого) и его последователей реально И.В.Сталин раздавил не демократию, до которой общество и партия не вызрели; и не ростки народовластия. Он подавил попытку установления под прикрытием правдоподобной лжи марксизма мафиозной – оглупляющей – тирании при возможном, но вовсе не обязательном соблюдении хозяевами троцкистов формальных процедур демократии в партии и обществе, сумей они сохранить власть своих троцкистов в СССР.

Поэтому объективно СССР в эпоху сталинского большевизма нуждался не в регулярно проводимых съездах ВКП (б) и непрестанных внутрипартийных дискуссиях, взвинчивающих партию и беспартийное общество эмоционально, а в политике преодоления такого рода стадных психологических эффектов, свойственных толпо-"элитаризму" и воспроизводящих его снова и снова [304].