Форд и Сталин: О том, как жить по-человечески

В-третьих, по мере того, как партия становилась структурой управления жизнью общества и в ещё большей степени становилась структурой управления государством и подчинённой государству хозяйственной деятельностью, — тем больше требовалось профессионализма и разносторонних знаний для того, чтобы на съезде партии его делегат мог бы обоснованно выдвинуть какие-то новые предложения, а равно подвергнуть обоснованной критике проекты документов, подготовленных к съезду аппаратом ЦК, работавшим на профессиональной основе и при необходимости пользовавшимся консультациям ведущих специалистов всех отраслей науки и техники;

и уж тем более невозможно в режиме единоличной или коллективной самодеятельности в свободное от основной работы время разработать проект государственного пятилетнего плана социально-экономического развития СССР.

В таких условиях съезд утрачивал характер коллективного общественного творчества, что и является сутью народовластия вне зависимости от его процедурного оформления. Вследствие этого при сохранении толпо-“элитарного” характера партии и общества в целом регулярно проводимые съезды могли выполнять только две функции:

· поддержание культа вождей партии в самой партии и в обществе;

· ознакомление вождей и работников аппарата ЦК с мнениями членов партии и беспартийной общественности на местах.

Если первая функция съездов была просто вредна в силу своей антидемократичности как по отношению к партии, так и по отношению к обществу в целом, то вторая функция съездов партии стала управленчески необязательной после преодоления неграмотности и становления устойчивых структур государственного управления, поскольку те, кто доверял советской государственности, сами писали в ЦК, в органы Советской власти, тем или иным руководителям партии и государства персонально о том, что считали жизненно-важным [300]

; а мнения тех, кто не доверял режиму или был его противником, становились известными руководству партии и государства как из писем граждан, доверяющих государственности СССР, так и из сводок спецслужб и других органов власти партии и государства.

Иными словами это означает, что поскольку съезды перестали быть источниками информации с мест и не могли быть инструментом коллективного общественного творчества, то в их созыве — для дела реального строительства социализма и коммунизма — не было управленческой необходимости [301]

. Но этому обстоятельству сопутствовало то, что эмоционально взвинченная атмосфера партийных съездов по-прежнему способствовала кумиротворению, и — как следствие — поддержанию толпо-“элитаризма” на основе непонимания происходящего и перспектив как делегатами съездов, так и другими членами партии, возбуждала их безынициативность, беззаботность и безответственность. Такая партия не может быть правящей в деле строительства общества праведного общежития именно потому, что она сама в своей деятельности формальными демократическими процедурами подменяет суть народовластия.

А главное состоит в том, что пафос Л.Д.Бронштейна (Троцкого) и других, заявляющих о своей приверженности идеалам социализма и коммунизма, и обвиняющих И.В.Сталина в уничтожении внутрипартийной демократии и народовластия Советской власти, подменённых властью бюрократического аппарата, что якобы не позволило воплотить идеалы социализма в жизнь СССР, может быть убедителен и правдоподобен только для тех, кто не знает марксизма; для тех, кто, даже зная его, не видит несообразности реальной жизни его понятийных категорий; кто не понимает, что по причине этой несообразности на основе марксистской философии невозможно выявление и разрешение проблем общественной жизни, в том числе и вследствие постановки в ней «не того» вопроса в качестве «основного вопроса философии» и дефективных формулировок законов диалектики [302]; что реальный бухгалтерский учёт не может быть связан с политэкономией марксизма, вследствие чего на её основе невозможно управление народным хозяйством [303]; что в силу этого марксистские философия и политэкономия могут быть только прикрытием мафиозной тирании, способной подавать себя обществу как образец соблюдения формальной демократии, но не могут быть научно-теоретической основой действительных народовластия, строительства социализма и коммунизма как общества праведного общежития свободных людей. И уж совсем неуместны обвинения в «извращении» марксизма И.В.Сталиным, поскольку марксизм сам есть порождение извращенных нравственности, интеллекта и психики в целом.