Форма воды

Элиза всегда переживает, когда на нее кричат, но сегодня она ведет себя странно после того, как они удрали из той лаборатории; все выглядит так, словно она ошеломлена. Этот мужчина явился, чтобы наказать ее?

Зельда вздергивает себя на ноги – еще одно лишенное грации движение – и тянется к тележке, за единственным доступным ей оружием – щеткой для очищения накипи. Благодаря семейной жизни она знает кое-что о схватках.

У Брюстера за много лет накопилось больше боевых шрамов, чем у нее, но и Зельда получила свою долю.

Если этот человек попробует причинить вред Элизе, то она сделает то, что нужно. Собственная жизнь Зельды после этого окажется полностью разрушенной, но у нее нет выбора.

Но мужчина неожиданно делает шаг в сторону, стук и шорох возвещают, что пакет и хлыст лежат на раковине, а жужжание молнии говорит, что расстегнута ширинка. Теперь уже Зельда смотрит в сторону Элизы, моля о помощи: если ее затуманенные ужасом глаза пропустили что-то в Ф-1, может быть, они хотя бы помогут ей сейчас.

Мужчина, вынимающий свою штуковину прямо перед ними?

Элиза качает головой справа налево, а потом сверху вниз, демонстрируя здоровую реакцию. Одна вещь очевидна: Зельда не может смотреть на мужчину, ведь прямой взгляд на того, кто занят таким делом, окажется без сомнений воспринят как ужасное оскорбление.

Все, что он должен будет сделать, – пожаловаться Флемингу на непристойное поведение уборщиц, – и все, для «Оккама» они станут историей.

Так что Зельда усердно таращится на пол и ждет, что по нему пойдут трещины.

Моча шипит в отчищенном писсуаре.

– Мое имя – Стрикланд, – звучит его голос. – Я обеспечиваю безопасность.

Зельда сглатывает.

– Угу, – это все, что она может выдавить.

Она приказывает своим глазам не двигаться, но те вращаются сами по себе и видят брызги мочи на вымытом полу.

Стрикланд усмехается:

– Ууупс. Полагаю, очень хорошо, что у вас есть швабры.

12

Ричард осудил бы ее бесцельное блуждание по городу как пустую трату времени и был бы прав.

Но ее собственная отвисшая челюсть отвлекает Лэйни от сильного чувства вины. Высотные дома, рекламные щиты размером с гору, бензиновые колонки в виде роботов, трамваи цвета чеддера! Она чувствует узел собственного страха, ощущает себя так, словно ее режут ножом для коробок.

Автобус несется мимо витрин, освещенных даже днем: «МЫ СТАВИМ ГЛУШИТЕЛИ», «МАГАЗИН – ВСЕ ПО 1 ДОЛЛАРУ», «СПОРТИВНЫЕ ТОВАРЫ», «ВСТУПАЙ В РЯДЫ ВВС». Она дает сигнал водителю и выходит на углу торговой улицы, которую местные зовут «Авеню», и начинает процесс избавления от лишних денег.

Она пробует говорить «привет» всем, мимо кого проходит, особенно женщинам.

Как было бы здорово обследовать город с подругой, знающей все его секреты! Способной отразить сарказм оскорбительных намеков на то, что ветер с гавани сотворил с твоей прической! Перед кем Лэйни может раскрыться, показать особую, тайную жизненную силу, которую она чувствовала в те семнадцать месяцев без мужа!

Но женщины Балтимора пугаются ее приветствий и едва улыбаются в ответ.

После часа прогулки Лэйни чувствует себя одинокой, обреченной вечно быть чужаком. Она отправляется к остановке и тут наталкивается на мужчину; он принимает ее за туриста и пытается продать путеводитель.

В груди снова завязывается узел… все дело в прическе?

Высоко уложенные волосы, как у нее, во Флориде были последним писком, но здесь все иначе. Она внезапно чувствует, что глубоко несчастна, что ей нужен путеводитель, и она покупает его.

«Балтимор, – учит ее книжечка, – имеет все, чтобы удовлетворить любую американскую семью».

В чем, конкретно говоря, ее проблема?

Тэмми должен понравиться художественный музей, Тимми с удовольствием заглянул бы в историческое общество, на западе города расположен «Энчантед форест», сказочный парк с аттракционами. Фото показывают замки и чащобы, принцесс и ведьм. Можно отпраздновать там день рождения детей этим летом.

Все прекрасно за исключением того, что второе имя парка – «Джангл лэнд». Единственное слово «джунгли» заставляет Ричарда отложить газету или сменить канал телевизора.

Им нужно быть осторожными, решая, куда идти.

Одна из последних прогулок случайно привела Лэйни к докам района Феллс-пойнт. Она попыталась забыть тот раз, но каждый день, наблюдая, как пар выходит из утюга, она вспоминает о нем и думает, что Амазонка опалила Ричарда, содрала с него кору и древесину, оставив только корни.

Это был серый день, и корабли, привязанные в доках, ритмично постукивали о причалы. Она шла по берегу реки Патапско, подняв воротник пальто до самого подбородка.

Чтобы попасть сюда, она сошла на остановке, оккупированной замотанным в рванье бродягой, и миновала заваленный битыми бутылками квартал, самый уродливый из всех, какие ей доводилось видеть. Ей встретился кинотеатр, и она едва не купила билет, просто чтобы избавиться от назойливых взглядов.

Но кинотеатр выглядел слишком запущенным.