Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в.

В Северо-Восточной Руси «окольничий» (Онанья) впервые упоминается в докончании детей Ивана Калиты конца 40-х— начала 50-х годов XIV в. среди лиц, присутствовавших при составлении этого акта. Около 1373 г. окольничий Тимофей (из рода московских тысяцких Протасьевичей) был первым среди послухов духовной Дмитрия Донского. В 1378 г. он участвовал в битве на р. Воже, а в 1380 г. стоял с войсками на р. Лопасне.[57] По С. Б. Веселовскому, в XIV в. существовал только один великокняжеский окольничий, который «был как бы квартирмейстером армии и церемониймейстером великокняжеского двора».[58] Данные для этого вывода о первоначальных функциях окольничего, к сожалению, у нас недостаточны. Может быть, первоначально была какая-то связь между окольничим и позднейшим дворецким, но это только вопрос для изучения. На некоторое время термин «окольничий» исчезает с горизонта. О причинах этого что-нибудь сказать трудно. Возможно, они как-то связаны с падением семьи московских тысяцких при великокняжеском дворе. «Окольничий» снова появляется в источниках в конце XV в. В разрядах во время похода Ивана III «миром» в Новгород в 1475 г. после бояр называются два окольничих: Андрей Михайлович Плещеев и Иван Васильевич Ощера. Во всяком случае, до 1490 г. число окольничих не превышало трех. Об их функциях писал С. Герберштейн: «окольничий представляет собою претора или судью, поставленного государем, кроме того, этим именем называется главный советник, который всегда пребывает при государе».

[59] В этом определении принадлежность окольничих к ближайшему окружению великого князя и участие их в судопроизводстве подмечены верно.

В заседаниях боярских комиссий принимали участие не только думные чины, но и деятели государева дворца (дворецкие, конюшие и др.) и великокняжеской канцелярии — казны (казначеи, печатники). Поэтому изучение состава Боярской думы нужно проводить в тесной связи с изучением деятельности лиц дворцовой администрации.

При изучении личного состава Боярской думы второй половины XV—первой половины XVI в. нельзя абстрагироваться от проблемы Государева двора, изучаемой ныне специально В. Д. Назаровым и Г. Алефом.[60]

Государев двор в XV в. был той основной социальной силой, на которую опиралась власть московских великих князей. Из состава Государева двора черпались кадры для замещения важнейших административных должностей, а также выходили наиболее видные русские военачальники. Государев двор складывался на протяжении многих десятилетий. В него входили три элемента. Первый — князья, находившиеся на московской службе с XIV в. (Гедиминовичи, Оболенские, Ряполовские). Второй — бояре, как правило также издавна связанные с Москвой (Кошкины, Морозовы, Челяднины, Хромые и др.). Третий элемент — дети боярские. Это представители тех же боярских родов или боковых ветвей, а также новые слои: во-первых, местные землевладельцы, выдвинувшиеся благодаря службе, как ратной, так и административной; во-вторых, выходцы из-за рубежа или перебежчики из других княжений и, в-третьих, представители других сословий, связавшие свою судьбу со службой государю и обеспеченные за это вотчинами и поместьями (дети и родичи великокняжеских дьяков, всевозможные администраторы, иногда из «поповичей» и холопов).

Среди 304 полковых воевод разрядных книг времени правления Василия III (1505—1533) из княжеских родов происходило 187 человек (61,5%). Среди 117 нетитулованных воевод 87 человек, т. е. более 3/4, происходили из родов XIV в.[61] Исконные связи нетитулованной части Государева двора с Москвой не подлежат сомнению.

Боярская дума, совет при великом князе, выросла из верхушки Государева двора. В изучаемое время термин «Боярская дума» не упоминается. Но термин «дума» встречался под 1517 г., когда Шигона Поджогин назван сыном боярским, «который у государя в думе живет».[62] Двор Василия Темного в 1443 г. был послан против царевича Мустафы. Этот двор обеспечил ему победу в борьбе с Дмитрием Шемякой. Осенью 1445 г. в Переславле «вси князи и бояре его и дети боярские и множьство двора его от всех градов» встречало Василия II. В заговоре против Шемяки летом 1446 г. приняли участие «многые дети боярскые двора великого князя». Весной 1449 г. они же под руководством И. В. Стриги Оболенского и Федора Басенка нанесли поражение войскам Шемяки под Костромой и в 1452 г. под Устюгом.[63]

«Дети боярские, двор» Ивана III в 1467—1469 гг. участвовали в походах на Казань и Устюг, а в 1477/78 г. — на Новгород, в 1480 г. — на «немцы».[64]

Так же активен был двор в начинаниях 90-х годов (в 1491 г. — в походе на Орду, в 1495—1496 гг. — на Новгород, в 1496 г. — на Казань).[65] Двор участвовал и в русско-литовских войнах (в 1501, 1508 и 1514 гг.).[66]

Летом 1532 г., когда предвиделся поход Сеадат-Гирея на Русь, Василий III послал на украины «княжат и дворян двора своего и детей боярских из многих городов безчислено много».[67]