Формула-1. История главной автогонки мира и её руководителя Берни Экклстоуна

Пресса, как всегда, страдала от недостатка информации. О прошлом Экклстоуна, его семье и природе власти над «Формулой-1» было известно мало. Десятки людей, причастных к «королевским автогонкам», могли прояснить ситуацию, однако боялись нарушить молчание. Столь же запутанно всё было и с финансами. Случайный журналист ни за что не разобрался бы в многочисленных фирмах с похожими названиями, зарегистрированных в Лондоне и на Нормандских островах {16}, и не обнаружил бы в базе данных Регистрационной палаты, что Экклстоун выплатил себе в 1993 году рекордную зарплату — 29,7 миллиона фунтов. Этого не знал даже Рон Деннис, яростно поносивший Экклстоуна и его миллионы на шумной вечеринке «Филип Моррис» в ночном клубе.

Рону Деннису не нравилось, что Экклстоун везде видел возможности для сделки. Например, чуть раньше был такой случай. Джон Сёртис на торжественном ужине разговаривал с Кевином Шванцем, чья карьера в мотогонках тогда ещё только начиналась. Сидевший неподалёку Экклстоун услышал, как Шванц сказал Сёртису:

— Мне нужен «Мэнкс-Нортон».

Через мгновение он был уже у их столика со словами:

— Могу достать.

В том же году он предложил командам устроить дополнительные пит-стопы для дозаправки, чтобы сделать гонки поинтереснее. Идею отмели из-за дороговизны.

— Я сам закуплю оборудование, — предложил Экклстоун.

Тогда все согласились, и установки были смонтированы, после чего Экклстоун выставил каждой команде счёт. На возмущение Денниса, Фрэнка Уильямса и Кена Тиррела Экклстоун ответил:

— Я сказал, что сам закуплю оборудование, но не обещал поставить его бесплатно.

Так он приучил всех следить за точностью формулировок и понимать, что они значат. «Люди не понимают, чего хотят, — заключил Экклстоун. — Они понимают только, чего они не хотят». В итоге Мосли добился своего и ограничил компьютеризацию болидов, а про Мэнселла пресса вскоре забыла.

Экклстоун был готов с новой силой обрушиться на три британские команды. Теперь он обрёл неожиданного союзника. С 1989 года Флавио Бриаторе с помощью Экклстоуна планомерно усиливал команду «Бенеттон». Бриаторе попал в «Формулу-1» необычным путём. Он родился в 1950 году и вполне успешно занимался в Италии производством красок, но его партнёра сначала арестовали за мошенничество, а потом взорвали вместе с автомобилем. Фирма распалась, Бриаторе заочно приговорили к четырём с половиной годам за фиктивное банкротство. К тому времени он уже жил в США и, женившись на американке, возглавил в 1982 году представительство «Бенеттона» в Северной Америке. Под его руководством розничная сеть компании расширилась с десяти магазинов до восьмисот, а сам Бриаторе приобрёл долю в ночных клубах «Реджин». Его популярность росла, поползли слухи о романах с красавицами, в частности с Эль Макферсон, а также о том, что Бриаторе регулярно летает из Нью-Йорка на Виргинские и Каймановы острова. Хотя итальянское правительство амнистировало Бриаторе, тот планировал оставаться в Америке. Однако в 1989 году его вызвал Лючано Бенеттон.

Бенеттон позвонил Экклстоуну. В своё время он приобрёл команду «Тоулмен», которая в 1986 году получила имя «Бенеттон», однако дела у неё шли неважно. Лючано сказал, что решил попробовать ещё разок и собирается назначить менеджером команды Бриаторе, а Экклстоуна попросил присмотреть за ним.

Бриаторе и Экклстоун встретились в отеле «Дорчестер».

— Я ничего не знаю о «Формуле-1», — признался итальянец и добавил, что не уверен, хочет ли ею заниматься.

На первый взгляд у Экклстоуна и Бриаторе не было ничего общего, но их объединяла любовь к бизнесу и интригам. Экклстоун вызвался ввести Флавио в курс дела, начиная прямо с ближайшей гонки в итальянской Имоле — трасса там располагалась в чудесном парке с отличными ресторанами.

— Мы с Флавио погуляли по Имоле, — рассказывал потом Экклстоун, — и тут звонит Джон Хоган и говорит: «Нельзя, чтобы тебя с ним видели». Я сказал Джону, что это уж я сам решу.

Атмосфера гонок захватила Бриаторе. Эксцентричный шоумен и ценитель женской красоты сразу оценил прелесть «королевских автогонок». Традиционалисты во главе с Кеном Тиррелом окрестили Бриаторе «продавцом футболок».

— Мы будем развиваться постепенно, — заявил он, хотя и заручился поддержкой Экклстоуна.

5 августа 1991 года, в три часа ночи, в роскошной гостинице «Вилла д'Эсте» на озере Комо сорокатрёхлетний ирландец Эдди Джордан, владелец скромной команды «Формулы-1», на вполне законных основаниях получил деньги и очень неохотно согласился отпустить в «Бенеттон» Михаэля Шумахера. Молодой немец только что блестяще выступил в Бельгии и, по мнению Экклстоуна, должен был привлечь массу поклонников в родной Германии.

— Это я убедил Флавио Бриаторе взять Михаэля. Я устроил его переход, — заявлял Экклстоун.