Формула-1. История главной автогонки мира и её руководителя Берни Экклстоуна

Блэр кивнул. Мосли спокойно пояснил: если план поэтапного отказа от рекламы табака будет отвергнут, то 50 тысяч британцев лишатся рабочих мест, которые, вместе с цифровым телевидением, просто достанутся одной из стран, не входящих в ЕС. Блэр посмотрел на Экклстоуна. Тот понимал, как неуместны сейчас личные обиды, однако ужасно разозлился, когда Фрэнк Добсон выставил его защитником табачной индустрии. Экклстоун никогда не курил, изредка позволял себе стакан пива, и его совершенно не заботило, кто финансирует «Формулу-1». Он просто хотел объяснить премьер-министру, что ничего не имеет против его министра здравоохранения. Стоило ему повести бровью, и Великобритания лишилась бы не только этапа «Формулы-1», но и «долины автоспорта». Всякий, кто пропускал угрозы Экклстоуна мимо ушей, в конце концов убеждался: Берни слов на ветер не бросает. Тем не менее он выступил кратко и обтекаемо, подчёркнуто не упоминал про табак и не просил помощи. Нанести решающий удар Экклстоун доверил Максу Мосли.

— Директива ЕС противоречит нормам европейского законодательства, — сказал тот и пояснил, что в сфере здравоохранения Брюссель не вправе навязывать свои директивы Великобритании и другим членам Евросоюза.

Позже, в 2000 году, позицию Мосли поддержал и Европейский суд. Президент ФИА отметил, что «Формула-1» не просит для себя никаких исключений, а хочет получить отсрочку и постепенно отказаться от «табачных инвестиций». Наконец, через тридцать пять минут после начала встречи Блэр объявил:

— Будем вместе решать этот вопрос.

Посетители удалились в полной уверенности, что они с Блэром достигли взаимопонимания. Вскоре Мосли случайно столкнулся с Питером Мандельсоном на официальном приёме в Министерстве иностранных дел.

— Как идут дела? — спросил он.

— Шестерёнки крутятся — по всему Уайтхоллу скрип стоит, — улыбнулся Мандельсон, подразумевая, что «Формула-1» получит всё, о чём просит.

К понедельнику до Уорда докатились слухи: Блэр велел «разобраться с „Формулой-1“». Правительство, пояснил Пауэлл, будет добиваться в Брюсселе, чтобы директива не распространялась на «королевские автогонки».

Вскоре Мосли позвонила заместитель министра здравоохранения Тесса Джоуэлл. Она объяснила: Блэр хочет предоставить «Формуле-1» особый статус, чтобы она не подпадала под директиву ЕС до октября 2006 года. Мосли это не понравилось. Ему не нужно было никаких исключений — он хотел отмены незаконной директивы. Блэра просили совсем о другом.

На следующий день Мосли с Экклстоуном улетели в Херес на Гран-при Европы — последнюю гонку сезона. Ситуация в чемпионате вновь получалась интригующая: Шумахер всего на очко опережал пилота «Уильямса» Жака Вильнёва. Если Вильнёв не доберётся до финиша, немец автоматически станет чемпионом. Фрэнк Уильямс опасался повторения истории 1994 года — тогда Шумахер врезался в Деймона Хилла. За острой борьбой двух пилотов наблюдало 320 миллионов телезрителей. На 48-м круге Вильнёв стал обгонять Шумахера по внутренней траектории. Он уже прошёл немца, но тот вдруг резким поворотом руля направил свой болид прямо в соперника. К удивлению Шумахера, после контакта с машиной Вильнёва его «феррари» вылетела с трассы и увязла в гравии — канадец же, несмотря на полученные повреждения, сумел продолжить гонку и финишировал третьим, вслед за «макларенами». Стюарды объявили, что столкновение было непреднамеренным, однако Мосли считал иначе и вызвал Шумахера на официальные слушания.

6 ноября, за пять дней до «суда», Мосли с Экклстоуном ужинали в лондонском ресторане «Сан-Лоренцо».

— Шуми не за что наказывать. Он невиновен, — сказал Экклстоун, когда они по привычке стали обсуждать предстоящее разбирательство.

Он хорошо понимал, что фигура Шумахера масштабнее, чем вся «Формула-1», и что он приносит «королевским автогонкам» солидный доход. За клочок ткани на комбинезоне немецкой суперзвезды спонсоры выкладывали по полмиллиона. И дело не только в деньгах. Шумахер был «существом с другой планеты», обладал «уникальным чувством скорости». Экклстоун отдавал себе отчёт: как гонщик немец превосходит даже Айртона Сенну, а при этом он ещё хладнокровен и совершенно беспощаден. От дисквалификации или штрафа его всепоглощающая страсть к победе никуда не денется, а «Формуле-1» нужен Шумахер на трассе. Мосли согласился ещё раз всё взвесить.

Экклстоун пребывал в отличном расположении духа. ФИА только что устроила в Монако вечеринку, посвящённую «полувековому юбилею его службы на благо автоспорта». С хвалебными речами выступили Лука Монтеземоло, многие гонщики и владельцы команд, принц Альбер и целый выводок президентов с премьер-министрами. Сияющий Экклстоун был особенно рад, что удалось полюбовно решить проблему с запретом табачной рекламы. Этот успех укрепил его позиции в глазах команд. 4 ноября Тесса Джоуэлл объявила: Великобритания потребует от ЕС сделать для «Формулы-1» исключение. Казалось, вопрос уже решён.

Два дня спустя журналист спросил на Даунинг-стрит Дэвида Хилла, официального представителя Блэра, правда ли, что Экклстоун пожертвовал лейбористам значительную сумму.