Формула яда

В те дни, когда вместе с Теодором Оберлендером Бандера и его приближенные вербовали добровольцев в легионы «Нахтигаль» и «Ролланд», старый гитлеровский агент Бандера уже поступил на связь к полковнику Эрвину Штольце. К этому времени Штольце узнал новые подробности трений между Бандерой и Мельником. В них нашла отражение конкурентная борьба их хозяев — гестапо и абвера. Более молодой, энергичный карьерист из недоучившихся поповичей, Степан Бандера, ссылаясь на проведенные им «мокрые дела», уже всеми силами отталкивал от руководства ОУН более пожилого, типичного служаку-чиновника Андрея Мельника. И хотя Эрвин Штольце в докладах начальству характеризует Бандеру словами: «карьерист, фанатик, бандит», это никак не мешает ему, по личному указанию Канариса, всячески активизировать Бандеру. Тот, выслуживаясь перед абвером, рад стараться. Чувствуя запах близкой войны, в одной из квартир Кракова долгими ночами Бандера составляет инструкции своему бандитскому подполью и приближенным лицам. «Наша власть должна быть страшной»,— записывает в одной из инструкций этот карлик со слезящимися глазами, мечтающий стать диктатором покоренной гитлеровскими войсками Украины.

В другой инструкции, озаглавленной «Борьба и деятельность ОУН во время войны», Бандера требует от своих подручных еще до того, как прогремели пушки, составить «черные списки» на всех выдающихся поляков и украинцев, которые бы помешали националистам и могли бы «вести свою собственную политику». Уже сам замысел составления «черных списков» для карательных органов гитлеровской Германии может вызвать дрожь у честных людей. Но чего иного можно было ждать от этих злобных выродков и предателей, для которых измена интересам народа стала профессией и главной целью жизни?

Разве это не они записали в пункте 7 так называемого «декалога украинских националистов» наставление: «не поколеблемся выполнить любое преступление, если этого будет требовать польза дела»?

Именно ради этой «пользы дела», чтобы оправдать немецкие марки и приготовленные для них мундиры вермахта, украинские националисты усердно составляют «черные списки» ликвидации неугодных для так называемых «эйнзатцкомандо», частей вторжения и других карательных органов, которым разрешено расправляться со всеми без всякого суда и следствия. Кто заносится в эти «черные списки»?

Прежде всего, разумеется, лица других национальностей: поляки, русские, евреи. Действуют и личные соображения. Среди недоучек, окружавших в те дни Бандеру, были молодчики, сменившие школьную скамью на карьеру террориста и шпиона. Лихорадочно вспоминая, кто был причиной их несчастий на школьном поприще, ни в коем случае не желая приписать неудачи в образовании самим себе, они выискивают в памяти неугодных, требовательных профессоров и преподавателей и заносят их фамилии в «черные списки». Советские пограничники мешают вражеской агентуре прокорректировать эти списки для вручения их Оберлендеру и иже с ним. Пограничники зорко берегут границу государственных интересов Советского Союза по Сану и Западному Бугу, и поэтому приближенные Бандеры заносят в «черные списки» даже лиц, умерших естественной смертью уже после того, как украинские фашисты бежали из Львова, от Красной Армии. Так, в «черных списках» появились фамилии директора Львовского филиала библиотеки Академии наук УССР, доктора Людвига Бернацкого, профессора дерматологии Романа Лещинского и доктора-окулиста Адама Беднарского... Все эти ученые умерли естественной смертью до начала вторжения, и приехавшие их арестовывать по «черным спискам» ОУН каратели и участники легиона «Нахтигаль» были озадачены тем, что им рекомендуют расстреливать... мертвых...

...Продолжая выполнять обещания своего покойного учителя Евгена Коновальца, данные им Эрвину Штольце в австрийском городке Бадене, Степан Бандера активизирует шпионскую сеть не только в Западной Украине, но и посылает своих агентов даже под Ленинград. В изданной Военным издательством Министерства обороны СССР интересной книге «В поединке с абвером» рассказывается, как чекисты Ленинградского фронта вылавливали агентов Бандеры, пробравшихся в город Ленина и его окрестности.