Формула яда

Предполагал ли он, владелец зажигалки, что наступит день, когда тело его будет выброшено на гигантский штабель из 2500 трупов и подойдет к штабелю самый главный специалист по сожжению неугодных Германии в «зондеркомандо 1005», или брандмейстер, или запросто «тейфель» (дьявол)?

Он подойдет не спеша, священнодействуя, как учили его гитлеровцы, как учил его лично сам унтерштурмфю-рер СС Вальтер Шарлок, хозяин всей «бригады смерти», и достанет из кармана зажигалку.

Будет играть музыка.

Держа в стынущих руках медные начищенные трубы, худые, забитые музыканты, в прошлом солисты лучших львовских оркестров, станут выдувать мрачную мелодию венгерской «Последней недели».

Поодаль, у самого барака, где размещены наиболее выносливые узники Яновского лагеря, стоят немецкие офицеры. Среди них — рослый, краснощекий унтерштурм-фюрер СС, уроженец Восточной Пруссии Шарлок, его подручные ротенфюреры Прайс, Раух и другие.

Они застыли, как на смотру, слушая музыку отчаявшегося в жизни, безумного композитора. Все происходит так, как от них требует в своих приказах рейхсфюрер Генрих Гиммлер, его заместитель Кальтенбруннер и главный «заметатель следов» зверств в «Генеральном губернаторстве» штандартенфюрер СС Блёбель. И горе будет тем из заключенных — участников «бригады смерти», кто попытается нарушить церемонию. Провинившегося застрелят тут же перед бараком, на виду у всех, и, сняв с ног кандалы, бросят на штабель трупов, которые свезены из разных концов Львова.

...Брандмейстер, или «дьявол», в длинном черном халате и в шапочке с рожками, вынимает зажигалку. Легкий и благосклонный кивок Шарлока дает ему право начинать свою дьявольскую работу.

Сильнее воют трубы музыкантов.

На поляне в Кривчицком лесу звучит мелодия танго, вызвавшего некогда волну самоубийств во многих странах Европы. В руке брандмейстера вспыхивает огонек. Он подносит его к штабелю, заранее облитому мазутом и керосином, и отбегает в сторону.

...Косматые языки пламени взмывают к небу.

Двое суток будет гореть костер! Двое суток попутный ветер будет доносить из Кривчицкого леса до самого центра Львова зловонный запах горелого мяса. И львовяне уже по одному запаху догадаются, куда и для чего провозили фашисты мимо их окон в открытых грузовиках новые партии полуголых, озябших смертников. Ибо так хотел фашизм, ибо так было угодно Адольфу Гитлеру, его нацистской партии. Их провозили туда, на Пески, за Лычков, еще и потому, что открытый вечности город захватили гитлеровцы.

Немцам помогала вылавливать и уничтожать намеченных к истреблению людей специально созданная в Галиции «украинская полиция» — 6000 отборнейших мерзавцев, набранных из человеческого отребья. Создавали такую полицию Владимир Кубийович, Кость Панькивсь-кий, Степан Бандера, Андрей Мельник и прочие «фюреры» украинского национализма — старые и молодые наймиты, запродавшие свои души фашистскому дьяволу еще задолго до захвата немцами Львова.

...Костер сгорает. Исчезает в огне население еще одного провинциального местечка.

Но сгорит не все! Огонь пощадит металл. Не сгорят, например, зубы, сделанные из металла, уцелеют не тронутые огнем кое-какие кости убитых, особенно кости стариков.

И тогда, чтобы приказ Гиммлера от 6 июня 1943 года о полном затирании следов содеянного немцами был выполнен точно, кому-то из немцев во львовском гестапо пришла в голову «конструктивная» техническая мысль: «Надо устроить машину, которая будет перемалывать человеческие кости».

...Ее мы увидели августовским днем 1944 года в Яновском лагере смерти, и первая мысль была: «Правда ли это?»

Машина для перемалывания человеческих костей, увиденная нами тогда, выглядела внешне очень мирно.

Снаружи она напоминала обычную камнедробилку. Мы слушали рассказ человека, работавшего на машине,— Манесевича. Он взобрался на ее крыло и удивительно монотонно рассказывал о том, как сам лично перемолол в машине останки более 30000 убитых немцами заключенных в лагере, а среди них — и кости собственной жены.

Машина-костедробилка была перевезена из Яновского лагеря в центр Львова и выставлена для обозрения.

Никто не догадался сразу осмотреть ее более подробно. Люди, которые сделали это, со временем обнаружили в потаенном днище машины множество металлических отходов. Разумеется, это были далеко не все отходы, которые изрыгала машина из своей пасти. Это была, может быть, последняя частица отходов, упавшая в силу своей тяжести на дно за несколько дней до того, как машина перестала грохотать навсегда.

Находку принесли в инспекцию пробирного надзора на улицу Гротгера. Груда мельчайших металлических частиц появилась на столе палаты, а знатокам пробирного дела Марии Левиной, Александру Кравецкому, Софье Шевелевой потребовалось ставить самую необычайную пробу в их жизни.

И они поставили ее точно — это фашизм!

* * *

Да, иной пробы быть не могло!

...Лежат на столе в инспекции пули. Обычные, похожие друг на дружку, тупые пули из немецких автоматов, застрявшие некогда в человеческом теле, в несгоревших костях.