Формула моей любви

Он просто проживал в состоянии полной расслабленности, в радости и гармонии этот свой отпуск и получал абсолютное удовольствие от всего, что происходило с ним в эти дни.

Но, как известно, все хорошее заканчивается до обидного быстро, долго длятся лишь неприятности. И двадцать дней его отпуска пролетели, как один длинный, счастливый день.

За это время Марк с Клавой еще дважды ездили на этот ее мыс «Птичье Крыло», и обнаружилось, что у них вдвоем получается совершенно поразительно молчать. Они садились на самом краю, он брал ее ладошку в руку, смотрели вперед – туда, за луг и охранявшие его леса, за поле до самого горизонта, слушали мерное течение реки, и их молчание постепенно начинало звучать внутри них, как орган, и они чувствовали друг друга и слышали оба, одновременно, эту тихую, едва уловимую музыку.

Поразительно. Просто взрыв сознания какой-то.

Но как наполнялись они новой жизненной силой от этого – не передать.

Марк вернулся в Москву к своей работе, но старался хоть на один день в выходные приезжать в «Поляны», чтобы расслабиться на природе.

Страшных приступов с того момента, когда Клавдии непонятным образом удалось предотвратить один такой, больше не повторялось, даже когда он вернулся к активной работе, мгновенно позабыв все рекомендации и наставления врачей, полностью погрузившись в вычисления и отдавшись целиком своей любимой математике.

Клавдия, с семнадцати лет привыкшая подрабатывать в помощь семье, недолго предавалась отдыху после отъезда Марка и вскоре вышла на работу переводчика, с которой уходила на время сессии и коротких каникул.

Однажды она задержалась на работе до позднего вечера, а тут позвонил Марк просто узнать, как у нее дела, будет ли она на выходных в поселке, и подивился, отчего она так тяжело дышит?

– Я бегу по переходу, опаздываю на последнюю электричку, – объяснила Клавдия, запыхавшись от бега.

– Остановись! – приказал он. – Не беги. Переночуешь у нас дома.

– Да? – послушно остановилась Клава. – А это удобно?

– Удобно, – уверил он таким тоном, что сразу расхотелось спорить.

Это был первый раз, когда Клавдия осталась ночевать у Марка. Он принял ее гостеприимно, радушно, они что-то приготовили на скорую руку и перекусили, поболтали и почти сразу отправились спать – Марк в свою комнату, Клавдия на диван в гостиной.

Именно в эту ночь Марк Светлов, проанализировав всю ситуацию, понял и принял для себя окончательное решение, какими будут их с Клавдией дальнейшие отношения. Раз и навсегда.

Часть четвертая

Марк недовольно перевернулся на кровати, не удовлетворился и этим положением и сел. Спать было невозможно.

Совсем. Ну, никак!

Он поднялся и отправился бродить по квартире. Попил воды, постоял у окна, точно зная, что все самое трудное и невозможное с особым усердием донимает и изводит с трех до четырех часов, и самые тяжелые мысли приходят к человеку именно в это время.

Как и самые гениальные.

Он думал-размышлял о Клавдии, о том, что теперь из-за этой ее беременности вся их жизнь изменится безвозвратно. И как приспособиться к новой Клаве и к этой новой жизни, он не знал, терялся и пугался.

Она-то, жизнь их, изменилась еще раньше, но Марк был уверен, что он справился с обстоятельствами и с тем, что произошло, и смог снова загнать их отношения в привычное состояние, в котором они и находились неизменно все эти десять лет. Он ведь как-то справлялся и удерживал все под контролем, даже когда появился этот… Вообще-то он отлично помнил, что Володя.

Но вдруг объявился еще и ребенок, и теперь надо придумать, как приладиться к ее семейной жизни, и позволит ли это сделать ее Володя.

Второй час подряд, лежа в кровати и ворочаясь с боку на бок, Клавдия уговаривала себя поспать. И напоминала о ребенке, которому требуется спокойная мамочка и ее нормальный, здоровый, продолжительный сон.

Но Марк…

Всегда и во всех ее обстоятельствах был Марк.

Они познакомились, десять лет назад. Семья Светловых сняла тогда на лето дом с участком у Марины Леонидовны, соседки Невских через один участок. Старшее поколение Невских и Светловых как-то сразу сдружились, да и, правду сказать, Светловы оказались прекрасными интересными людьми, что Клавдию только радовало – у деда с бабулей появились новые друзья, какие-то новые отношения, они теперь частенько «зависали» в гостях, а те, в свою очередь, с удовольствием принимали приглашения на ужин, плавно переходящий, как правило, в долгие, неспешные посиделки за чаем и разговорами.

Про внука Марка Светловы говорили достаточно часто с любовью и особой гордостью, Клавдия особо не прислушивалась к разговорам стариков, так, отметила про себя, что есть такой внучок в этой семье.