Формула моей любви

Поэтому, как только его очередная женщина полностью удостоверялась, что никаких сексуальных отношений между Клавдией и Марком нет, она тут же принималась избавляться от Клавдии любыми способами, первым делом низведя ее роль до уровня домработницы и сестры милосердия в одном лице, которая следит за порядком в доме, решает какие-то проблемы Марка, заботится о нем и носится с его настроениями и болячками.

Клава в качестве прислуги с большой натяжкой, но все же их устраивала.

А когда этот номер не проходил, то каждая по-своему пытались решить эту проблему иным путем. Кто-то устраивал скандалы с разборками и выдвигал требования, после чего тут же отправлялся Марком с вещами на выход, кто-то действовал более хитро, пытаясь с Клавдией подружиться и сделать ее своей доверенной подружкой, но Клава неизменно держала жесткую дистанцию и дружбу с ними не заводила, но и не вступала в соперничество и не противопоставляла себя никому. А некоторые барышни принимались интриговать, придумывать какие-то немыслимые обвинения Клавдии чуть ли не в воровстве. Всякое бывало за столько-то лет.

В общем женщины, появлявшиеся в жизни Марка, то и дело предпринимали попытки в ней закрепиться и устроиться, поруководить мужиком, сразу же чувствуя его перспективность как ученого и… неизменно уходили, не совладав с его правилами жизни и сложным характером, не забыв высказаться напоследок.

А как же – ни одна не смогла промолчать, всем хотелось объяснить этому ученому, что он «невозможный человек», непробиваемый чурбан, совершенно непригодный для нормальной жизни, которому никто не нужен, кроме его драгоценной науки, и что терпеть его годами может только эта дура Клавка, и то лишь потому, что с ним не живет.

Единственная женщина, с которой Марку всегда было легко просто, с которой неизменно много воздуха, юмора, молчания и радости, душевного и житейского комфорта ну, это понятно…

Светлов всегда знал, что неизбежно наступит такой момент в жизни, когда Клавдия все же захочет создать свою семью, где для него уже не найдется места. Знал и с трепетом ждал этого момента, стараясь задвинуть мысли о будущем на край сознания, и всякий раз у него вздрагивало сердце, когда эти мысли всплывали вновь.

А она взяла и придумала ребенка.

И это было настолько неожиданно, настолько непредсказуемо и никак не учитывалось и не бралось им в расчет, что Марк совершенно растерялся.

Выкатившееся из-за крыши дома напротив солнце ударило Марку по глазам розовыми лучами, и у него, одновременно с этим солнечным потоком, вдруг вспыхнуло, возникло ясное и четкое осознание, что это ребенок Клавдии.

По-настоящему ее малыш! Ее!

И не имеет никакого значения на самом деле, что тот Володя тоже причастен к этому ребенку, ведь самое важное, что это ребенок Клавдии.

А потом Марк вдруг настолько ярко представил, как сидит сейчас, скрючившись в животе у Клавы, совсем-совсем малюсенький, голенький, абсолютно беззащитный детеныш и как ему там тяжело: темно и места мало, и дышать, наверное, нечем, и слышит он все, что происходит вокруг мамы, и чувствует, когда она волнуется и переживает.

И так его это видение потрясло и впечатлило, что перехватило горло от сочувствия и какой-то трепетной нежности к этому крохотуле, вынужденному расти в столь непростых условиях, выслушивая весь тот бред, что несут взрослые рядом с его мамой, и плохо себя чувствовать, когда мама расстраивается.

Он повернул оконную ручку, рванул раму, распахивая окно и с шумом втянул в себя крепкий, пряный воздух ранней осени, задержал дыхание и прикрыл глаза, потерев веки пальцами.

Что-то ведь надо со всем этим делать. Этот маленький, скрюченный малышок внутри Клавдии, его же надо как-то оберегать, защищать, делать для него что-то важное и нужное.

Разве сможет о нем позаботиться как должно этот Федя, который Володя, пусть он хоть сто раз отец! Это вряд ли.

Нет-нет, он не оставит и так не подведет малышка Клавдии, он обо всем позаботится и будет беречь их обоих.

И, резко выдохнув, освобождаясь вместе с воздухом от нахлынувшей минутной слабости, Светлов недовольно проворчал:

– Что она там за витамины-то пьет? Небось, какую-нибудь ерунду.

И, решительно развернувшись, отправился в душ – надо привести себя в порядок. Что у него утром – лекция? Да, вторая пара, а до этого надо бы подъехать в центр, а по пути он позвонит одному человеку и все подробно разузнает.

Четыре года назад Марк получил профессорское звание, а три года назад возглавил отдел «Математического анализа и прогноза стратегических состояний» в Аналитическом центре, подчиняющемся Федеральной службе безопасности и воякам и непосредственно Администрации Президента, точнее, наоборот: Президенту, безопасности и где-то потом воякам. А помимо этой работы Марк читает лекции студентам и занимается, разумеется, научной деятельностью и изысканиями.