Формула неверности

— Вроде ничего. Даже странно. Он пеной исходит, когда к тебе гости-мужчины приходят, но чтобы хоть раз сказать о тебе худое слово… нет, не припомню. Наверное, ты единственная женщина в городе, к которой он хорошо относится. Интересно, он уважает тебя как мою сестру или как личность?

— Считаешь, это большая разница?

— Мне не все в нем попятно. Притом что он меня к тебе ревнует. Когда я иду при нем на твою половину, он прямо весь напрягается, хотя, конечно, не может запретить мне видеться с сестрой.

Так она все время болтала с Машей обо всем, скорее, убалтывала ее. Хотя и понимала, что отвлечет ее лишь на время разговора. Сын решил жениться так скоропалительно… Это на Колю совсем не похоже. Они всегда были с Машей друзьями. Их близость для Татьяны порой была укором. Александре она столько времени не уделяла.

Она представляла себе, какие мысли приходили в голову Маши в связи с этим событием!

Так она сидела, жалела Машу, и вдруг ей в голову пришла одна идея.

— Помнишь, Маша, Алик тебе свою машину предлагал купить? Он в самом деле ее продавал, — спросила Таня, — или просто так пошутил?

Сестра удивленно воззрилась на нее. Говорили вроде о Николушке, потом о Мишке, даже о Павлике, и вдруг — Алик? Разве сейчас Маше до этого? Ей пришлось сосредоточиться, чтобы заговорить об Алике.

— Нет, он предлагал мне купить ее вполне серьезно.

— А что Алик при этом говорил конкретно?

— Ну, что его машина вообще стоит гораздо больше, что он на ней совсем немного километров наездил… Он говорил, сколько именно, но я пропустила мимо ушей. Пожаловался даже, что ему просто деньги срочно нужны, а то он согласился бы продать мне ее в рассрочку.

— Вы когда-нибудь прежде о машине говорили?

— Года два назад я между прочим похвасталась ему, что коплю на машину, пока Николка в армии. Мол, много ли мне сейчас одной надо.

Алик Петросян был их общим знакомым. Он когда-то жил на этой же улице вместе с родителями, а потом женился и построил свой собственный дом. Вернее, вначале построил дом, а недавно соседка рассказывала Тане, что Алик женился.

Когда-то он ухаживал за Машей и даже учил ее водить машину. Сестра под его руководством ухитрилась сдать на права, чем Алик страшно гордился, но на машину никак не могла собрать, потому что в отличие от Тани она следила за своим гардеробом и каждый сезон хотя бы частично его обновляла.

Теперь Алику на что-то срочно требовались три тысячи баксов, и он все пытался пристроить знакомым свою почти новую «десятку». Но как в таком случае бывает, именно теперь никто в машине не нуждался, вот если бы он предложил это раньше, так говорили многие…

— Да ну его! — махнула рукой Маша. — Рисовал мне всяческие картины, как я буду смотреться за рулем, а когда надоест, я смогу подарить ее своему сыну. Спрашивал, может, я займу деньги у кого-нибудь, а он выкрутится и сам мне займет. В общем, он много чего говорил, но я слушала вполуха. Жалко ему, видите ли, отдавать свою «ласточку» в чужие руки. Но ты же знаешь, я терпеть не могу занимать деньги. Я даже не знаю, так ли уж хочу машину. Просто надо же на что-то копить, вот я и откладываю. Это как-то дисциплинирует.

— И он эту машину продал, не знаешь?

— Насколько я знаю, нет. А чего ты вдруг о машине вспомнила? Вроде к нашему разговору она отношения не имеет.

— Это как посмотреть. Да и почему бы нет? Он на ней в аварию не попадал. И вообще, Алик — человек аккуратный, тачку свою берег. А три штуки зеленых разве деньги?

— По нашим теперешним понятиям, копейки! Вернее, центы, — шутливо поддакнула Маша.

— Не смейся, сестра, мне до вечера надо израсходовать все, что мне сегодня выдали, а у меня в сумочке еще тысяч семь бумажек с неким американским президентом!

— Недаром я с подозрением отношусь к тихоням, — хохотнула Маша. — Сидела моя сестренка, сидела, ничего не хотела, ни к чему не стремилась, и вдруг — на тебе! Сразу машину ей подавай. У тебя разве нет других, более насущных потребностей?

— Представь себе, нет. То есть таких, чтобы заявляли о себе. С другой стороны, машина нам — я хочу сказать, на наш двор — нужна. Вдруг завтра Леня на что-то разозлится — в последнее время он стал такой нервный! — и останемся мы без транспорта. Причем обе имеем права. Это хорошо? Это противно!

— А почему бы нет, — подумав, кивнула Маша, — сходим к Алику, поговорим, может, машину он успел продать. Буквально вчера.

Глава девятая

— Захвати свои документы, — сказала Таня, — паспорт, права…

— Зачем? — удивилась Маша.

— На всякий случай.

Алик оказался дома. Сестры нажали кнопку звонка у высокого, наверное, двухметрового забора, и он вышел в футболке и шортах, наверное, что-то делал во дворе.

По всем меркам он засиделся в холостяках. Он немного моложе Маши, но у той уже сын женился, не сегодня завтра внуки пойдут, а вот Алик только недавно сподобился. Говорили, вроде отец просватал для него невесту где-то под Ереваном.

Он обратил взгляд на Машу, а по Таниному лицу лишь скользнул взглядом. Впрочем, не без интереса. Как мужчина машинально окидывает взглядом симпатичные женские лица.

— Ты что хотела, Маша?