Фортуния любит отчаянных

Волосы Горгоны мне в глотку! А ведь он заинтересовал меня еще год назад. Где-то внутри промелькнула мысль, что я дразню мужчину, с которым стою в одиночестве у сатиров на рогах. Промелькнула, но быстро потухла. Отчего-то я была уверена, что Эрик для меня не опасен.

— Эрик, как вы думаете, что будет, если Эгберту удастся захватить Альфреда и других важных персон?

— Я сомневаюсь, что их казнят...

— Нет же! — Я нетерпеливо тряхнула головой. — Что будет с Ангорией?

— Хм... Эгберт, конечно, не видится мне умным правителем...

— В лучшем случае будет внутренняя война, где сцепятся все со всеми: верные Эгберту, противостоящие Эгберту, кто-нибудь из графов попытается объявить независимость, и страна захлебнется кровавым хаосом.

— Это в лучшем?

— Да. Потому что через месяц-другой Галния нападет на раздираемую войной Ангорию, Эдачия придет на помощь как союзник, а на деле — чтобы побить Галнию на чужой земле, а учитывая ваше превосходство в оружии и в магии у Эдачии есть шансы победить. Мы потеряем, — я задумалась, прикидывая, — около четверти населения и откатимся назад, оставшись разоренной страной по крайней мере на два десятилетия. Но мы останемся Ангорией, может быть, под протекторатом Эдачии. Если же Эгберту удастся взять контроль над королевством, через год он нападет на Эдачию.

— А когда обе страны увязнут в войне и хорошенько потрепят друг друга, Галния попытается захватить весь остров, — продолжил Эрик.

— И в этом случае у них будут все шансы. Скорее всего, Ангория потеряет около трети населения и останется под Галнией. Вероятно, то же ждет и Эдачию. — Я твердо посмотрела ему в глаза. — Произойдет либо одно, либо другое, потому что принцесса побоялась дать своему королевству шанс на спасение.

Мы молчали. Наконец, Эрик вздохнул, взял мою руку, прикоснулся губами к пальцам и посмотрел на меня долгим взглядом.

— Трис, вы выдержите скачку?

— Пожалуй, сегодня нет. Но нам нужно отъехать отсюда и скрыться, прежде чем мы сможем отдохнуть.

Мы вышли к обители, нашли на конюшне пять оседланных коней — четыре бандитские и одну Эрика. Я вытащила из мешка лист бумаги и карандаш, набросала записку о наемниках в Грязном озере и повесила ее на двери. Оставив захромавшую лошадь, мы сели в седла, привязали поводья запасных коней и двинулись в путь.

Глава 4

Ночное зелье давно утратило свою силу. Я тряслась в седле, направляя лошадь следом за Эриком, которому выучка помогала держаться и находить дорогу при тусклом свете полумесяца. Когда я второй раз едва не свалилась под копыта, я окликнула Эрика, и он увел нас с тракта... я уже не разбирала, куда. Кажется, я выпала к нему в руки из седла. Он устроил меня на чем-то мягком, и я уснула окончательно.

Не знаю, сколько я проспала. Я резко села на расстеленном на земле одеяле, когда рядом с кустах закурлыкала не в меру говорливая птица. Тело ломило, я застонала, за спиной зашевелились. Эрик сидел на траве, и на его щеке отпечатались складки чрессеельной сумки. Бедняга отдал мне единственное одеяло и укрыл двумя плащами, а сам устроился, как получилось.

— Доброе утро, — я попыталась улыбнуться, но стоило мне пошевелиться, как не сдержала вопля.

Эрик открыл сумку и вытащил из нее пузырек:

— Выпейте, Ваше Высочество, это немного снимет боль.

— Эрик, мы же договорились! — упрекнула я его, забирая зелье.

— Я думал, мне приснилось, — пробормотал тот.

— Ох, какая гадость, — я поморщилась от горечи, и не успев сдержаться, спросила: — Что вам снилось, если вы смешали сон с явью?

Мой спутник отчего-то покраснел и быстро отвел глаза, но я мгновение я поймала тот мужской взгляд, который неизменно приводил меня в бешенство... когда смотрели другие.

Зелье начало действовать, и я смогла подняться на ноги.

— Сколько отсюда до гарнизона? Вам наверняка сообщили, где верные моему отцу войска.

— Ближайший в двух часах, но я не уверен, что выезжать на тракт безопасно.

Я осмотрела себя. Пояс развязался — или его развязал Эрик, прежде чем уложить меня спать? — и я была в очень скромном, приличном виде, хоть и совершенно измятом. Коса выпала из шпилек и растрепалась. Но по прическе и по ритуальной вышивке никто не сказал бы, что я обыкновенный путник. Эрик посмотрел на меня оценивающе.

— Если вы спрячете волосы под шляпу и обрежете нижний край рубахи, то на дороге вас будет не отличить от мужчины.

Я кивнула и вынула кинжал, но руки плохо слушались и слегка подрагивали.

— Я была бы благодарна за помощь. Кровь хорошо смотрится на знамени, но держать поводья было бы неудобно.

Эрик улыбнулся и помог мне отрезать знаки.