Фраер вору не товарищ !

- Люська, ты сильно перебрала, - заплетающимся языком бормотал Толик. - Пойдем, я отвезу тебя домой.

Махров кивнул Витьку.

- Отвезти? - спросил он, продолжая аппетитно чавкать.

- Давай! И назад быстрей.

Витек вылез из-за стола, обхватил Люську за талию, потащил на выход. Она вырывалась, ругаясь на весь зал, у самых дверей вступила в перепалку с парнем-швейцаром, заехала ему сумочкой. Витек с трудом вытолкал её на улицу, дотащил до стоянки, силой запихнул на заднее сиденье "мерседеса".

- Отстань! - кричала Люська и вытаскивала из сумочки ключи от "Шкоды". - Я сама поеду! Где моя машина?

- Еще чего! - буркнул Витек, включая зажигание. - В таком состоянии за руль. Нам только твоего трупа не хватало. Хоронить потом...

- А сам садишься! - Люська немного успокоилась и прилегла, растянувшись на сиденье.

- А я сколько не выпью и все как стеклышко. - Витек дернул ручку передач.

"Мерс" вылетел задом со стоянки, развернулся и пошел под сто по пустым ночным улицам, поднимая фонтаны брызг из луж. Витек не обращал внимания на светофоры и проскакивал перекрестки, даже не притормаживая.

Пока Люська в течение всего вечера отбивалась от приставаний навязчивых мужчин, соревнуясь с Толиком в опрокидывании рюмок, а Махров открывал для себя неизвестные стороны личной жизни Груздя, лучшая люськина подруга Таня Верескова напропалую кутила с ним в другом заведении. Расположенный в соседнем районе ресторан "У Мартына" отличался от "Ночных огней" большей строгостью нравов и не позволял себе вольности вроде канкана голых девиц, чтобы не отвлекать мужчин от созерцания своих спутниц. Вот Валера и пялился весь вечер на Танькины прелести, вываливающиеся из выреза на груди, подогревая здоровый мужской интерес бодрящим вином. Чтобы гостям не было скучно слушать друг друга, хозяева ресторана предложили им эстрадную диву с низким голосом и высокой грудью, на которую спокойно можно было бы положить ноты.

Валера решил блеснуть воспитанием и пригласил Таньку на танец. Обхватив её лапой за талию, он прижался к ней животом и начал суетливо топтаться по танцплощадке, расталкивая другие танцующие пары. Чекунь удивленно смотрел на его упражнения, даже перестав жевать. Сидящий с ним за столиком Хорек решил вдоволь отъесться здесь и не обращал никакого внимания на танцующие пары.

- Ну Валера дает! - Чекунь покачал головой. - Такие кренделя выделывает.

- Пускай разомнется маленько, - проговорил Хорек с набитым ртом. Жирок растрясет.

А Груздь самозабвенно прижимал Таньку к себе и откровенно говорил ей:

- Классная ты девка, Танька! Жаль только, что худая. Наверное, Черновиц ни хрена вас не кормит. Была бы моя воля, вы бы у меня все, как плюшки, пухлые ходили.

- Ну что ты, Валерик! - Танька смеялась непосредственным детским смехом. - Нам ни в коем случае нельзя толстеть. Если я фигуру потеряю, Владик меня к подиуму и близко не подпустит. У меня диета очень строгая, ну совсем ничего нельзя.

- Это мы сейчас проверим, можно или нельзя, - пообещал он и потащил Таньку за их столик. Наложив ей в тарелку целую горсть салата из крабов, он шмякнул толстый ломоть отбивной. - Если не будешь есть, я тебя накажу. Так по заднице отшлепаю, сидеть не сможешь! А с Владиком твоим дефективным я сам договорюсь. Я ему пощекочу пузо одной железной штучкой, откуда пульки вываливаются! Он у меня на задних лапках ходить будет!

Валера принялся за свиную отбивную, целая гора их лежала у него на тарелке. Танька отхлебнула немного вина из бокала, вытаращила удивленные глазенки и усмехнулась, приоткрыв густо намазанный помадой ротик и блеснув ослепительно белыми зубками.

- Ничего у тебя, Валерик, не получится. У него своя крыша есть. За ним Махров стоит. Это такой крутой авторитет. Он полгорода контролирует. Вот так-то!

Валера чуть не подавился. Закашлялся, оторвался от тарелки, судорожно проглотил кусок свинины, чтобы тот не застрял в горле, и громко заливисто засмеялся, не обращая внимания на недовольство посетителей. Чекунь и Хорек, сидящие за соседним столиком, поглядели на шефа и, удостоверившись, что он в порядке, поскольку давно не замечали за ним ничего подобного, продолжили наполнять свои желудки отменной закусью.

- Давно прохудилась эта крыша, - сказал Валера, отсмеявшись. - Его авторитет уже лопнул, как мыльный пузырь. Сейчас на арену другие парни вышли. Вроде меня, молодые и задиристые. А этому старому пердуну пора на покой. С ним уже никто не считается. Скоро и Черновиц считаться не будет. Я-то знаю, что говорю.

Танька допила остатки вина из бокала, оглянулась по сторонам, проверяя, не слышит ли кто её, и спросила доверительно:

- Ты что же, на него, бедненького, наехать хочешь?

Валера перестал усмехаться, кашлянул в кулак и заговорил потише, стараясь не привлекать внимания к своей персоне.