Фрайди

Старое ты привидение! Меня же никто не слышит!

Как это мило с твоей стороны, Длинноножка, — называть меня «привидением». Джоан, может быть, пора топить этот старый хлам?

— «Доколе не померкли солнце и свет луны и звезд, и не нашли новые тучи вслед за дождем. В тот день, когда задрожат стерегущие дом, и согнутся мужи силы; и перестанут мелить мелющие, потому что их немного осталось; и помрачатся смотрящие в окно; и запираться будут двери на улицу; когда замолкнет звук жернова, и будет вставать человек по крику петуха и замолкнут двери пения; и высоты будут им страшны, и на дорогах ужасы; и зацветет миндаль; и отяжелеет кузнечик, и рассыплется каперс. Ибо отходит человек в вечный дом свой, и готовы окружить его по улице плакальщицы; — Доколе не порвалась серебряная цепочка, и не разорвалась золотая повязка, и не разбился кувшин у источника, и не обрушилось колесо над колодезем. И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратится к богу, который дал его». Из глубин мы явились, так пусть же тело нашего брата Джейкоба вернется в глубины…

Джоан закрыла Библию. Фред и доктор приподняли трап — и тело Джейка соскользнуло в воду и скрылось без всплеска.

— А теперь все вытрите слезы. Прощание не должно быть печальным. Джейк был готов к тому, чтобы тихо уйти… Ольга, не плачь. Винни, прекрати. Джейк не хотел бы, чтобы ты плакала.

Почему это, Джоан? Я совсем не против того, чтобы такое чудесное существо пролило надо мной пару слезинок.

Пригнись, Джейк. На арене ты блистал, но шоу уже закончилось. Поболтай пока с Юнис.

— Винни, подумай о своем малыше!

Но прикрутить слезный краник у Винни было делом не слишком простым.

— Джоан, неужели ты нисколечко не жалеешь о не-ом?!!

— Но как я могу о нем жалеть, если он по-прежнему со мной? Сокровище в Лотосе — отныне и навсегда.

— Знаю, я знаю… но я не могу вынести этого!..

— Роберто…

— Да, конечно. Как ты сама, Джоан? Дать фенобарб?

— Не надо. Позаботься о Винни. Посади ее рядом с собой и читай «деньги пахнут» с полчаса. А потом ложись — тоже рядышком с ней — и спи до утра. Для Винни это будет лучшим лекарством.

— Но ведь и ты можешь с нами…

— Нет. Сегодня я буду молиться с Джейком и Юнис. И они услышат меня, что бы ты об этом ни думал, глупый безбожник.

— Пусть так. Блажен, кто верует…

— Спасибо, Роберто. Заботься сегодня о Винни. Это важнее всего.

Босс, а как насчет Фреда?

Юнис, у тебя что, течка? Ты перестаешь соображать? Вспомни, как Фред испугался… тогда. Помнишь? Сегодня ему еще хуже, чем Винни… но нам о нем позаботиться не удастся. Будет только хуже.

— Капитан!

— Да, мэм?

— Труби отбой. Команде пора ужинать. Курс — на Сен-Клемент-Айленд.

— Есть, мэм!

О, если бы Кот Том!.. Джок, это было бы здорово.

Длинноножка, а на этом корыте есть хоть один мужчина, которому наша хозяйка еще не давала?

Хэнк. Он положил глаз на Еву, а ее считает старой развалиной. Теперь у него есть шанс на успех… вернее, у Евы.

А жаль, что я оказал ей такое успешное сопротивление. Миллиона бы хватило, чтобы откупиться от любых неприятностей. Тем более, у меня богатая жена…

Заткнитесь, вы, ненасытные! Я с капитаном разговариваю! И предупреждаю: никаких Котов Томов сегодня не будет: он на вахте до полуночи.

— Наверное, мне следует называть тебя капитаном? — понизив голос, сказал Том.

— Нет, Кот, не надо. Я ведь не сдавала экзамен. Зови меня, как раньше: «миссис Сэлэмэн» или «Джоан» — в зависимости от компании. А без компании — я по-прежнему твоя «Кошечка». Так?

— Ну… само собой.

— Назови.

— Кошечка. Маленькая храбрая Кошечка. Котенок, чем больше я тебя знаю, тем больше поражаюсь…

— Вот так-то лучше. Кот, а ведь Джейк с самого начала знал, что мы с тобой как кошки…

Вранье! Юнис, она мне никогда не говорила — и только недавно я стал догадываться…

Да, Джок. Это такая штучка… ухитрялась обманывать даже меня.

— Знал?!