Фрактальные бусины

Поблагодарив, я отправился в театральный зал. За баром с бильярдами располагались залы для конференций. За ними, в самом конце, был нужный мне театральный зал. Там проходили отборы музыкантов. Это я помнил… Дима и Тима. «Эй бро» услышал я сквозь муть навалившихся воспоминаний. Тело сделало приветственный жест. Смутные образы протягивались где-то рядом. Натёртый палец напомнил кий и стук шаров.. шум океана, звуки укулеле.. но лиц в памяти не наблюдалось. Открыл боковую дверь и оказался у края стены. Отличная планировка, даже тут, с края, открывался прекрасный вид на сцену. На ней стоял столик с закусками три огромных кресла стол с микшерным пультом, усилителями и прочей техникой. В полу сцены был открыт люк, там светился свет. Я стал спускаться вниз по рядам кресел. За сценой, вместо стены были панорамные окна от потолка до пола, вид открывался на улицу с аллеей. Спустившись на сцену, я услышал голоса из люка.

– Ладно, завязывай бро, давай лучше перекусим.

Из люка вылез Тима в чёрной лёгкой байке, в кепке с козырьком, золотая цепь на шее. Я сразу понял, что это Ти.

– Жека, ёу бро! Давай с нами перекусим. Коктейльчик наверное подействовал. – Тима посмотрел на меня и ухмыльнулся.

– Благодарю, бро! Оба были хороши, – ответил я.

– Какие оба? Мы только одно лекарство тебе выписывали, – ответил Ти, – с картохреном!

Мы уселись в кресла, из люка послышался топот. На сцене появилась жёлтая голова Димы, белая байка, широкие джинсы, такие-же как и голова, жёлтые ботинки Roots.

– Не понимаю, – бурчал Дима, – хлопнуло и теперь не работает! – он увидел меня, – Жека, ёу брат! Хорошо, что ты пришёл, можешь посмотреть, что случилось?

– Конечно брат! – ответил я. Электротехника была моей стихией, как и механика.

В процессе еды, Дима рассказал, как мы под океанский бриз играли в бильярд, пили ром, курили Кашмирские сигары. А когда я отрубился, меня отнесли в номер… Пища благотворно сдалась в плен пищеварению, в голове прояснилось. Можно и дело сделать.

– Ладно, давайте посмотрим, что с техникой, – я встал с кресла и выпрямился.

Обоняние и интуиция привели меня к усилителю. Похоже предохранитель сгорел. Разбирая усилитель, я погрузился в размышления. «Кто-то неизвестный угостил меня коктейлем и это не Тима с Димой. Их коктейль мне известен». Рассказанное Димой особо памяти мне не вернуло, но стало понятно, как я попал в общую палату вместо номера. А как попал в бильярдную? Последнее, что осталось в памяти, как после гелиевой ванны я отправился спать в номер. Тогда мне показалось, что кто-то ещё был в номере… Чтобы переключиться, я вспомнил времена юности.

– Знаете, мы с друганами тоже писали треки, точнее всего два, – стал я рассказывать,       закручивая винты.

– Чё за стайл, бро? – спросил Тима

– Да ближе к Гангста, – ответил я. – Один назывался "Торжество Пустоты", а второе, "Ахинея Бахамадья". Ну вот и всё, пробуй! – сказал я.

Дима дал звук, он отразился, и по залу прошёл чёткий бас.

– Вот, это я понимаю! Тебя техника слушается без слов, – Дима похвалил меня.

Мы ещё посидели, глядя в окна на солнечный день.

– Сколько мы тут уже зависаем? – спросил я.

– С исхода чувак, хорошо, что тут всё принадлежит Рому и его отцу, – ответил Дима.

– Кстати, Рому назвали в честь какого-то императора, – сказал Тима, и они с Димой дружно заржали.

– Ешь, пей, всё спа и ещё жилой район в нашем пользовании, – добавил Дима.

От слова пользование, меня передёрнуло, что-то ускользало от моего внимания, что-то ночное.

– А где сам Рома сейчас? – спросил я. Тима и Дима снова дружно заржали.

– Его высочество общается, с отцом, у них дела! – и они заржали с новой силой.

– Может в бассейн? – сквозь слёзы спросил Дима.

– Давай, – поддержал я.

– Я не пойду. Ещё порифмую здесь, у меня потом встреча, – отказался Тима.

Под звуки битов и фристайла Тимы, мы вышли из зала. Дошли до бара, странно, он был закрыт. Спустились на лифте в приёмный зал. Тут было оживлённо, люди сновали туда-сюда. Рядом со стойкой мы увидели Рому с отцом, они о чём-то разговаривали. Ром, как оказалось потом, именно Ром, а не Рома, был выше среднего роста, плотный, стройный, в костюме троечке и с убедительным взглядом в очках. Увидев нас, Ром позвал к себе. Его отец хмуро посмотрел на нас и скрылся в кабинете.

– Ром, что происходит? – спросил Дима, – Откуда столько людей?

Ром поправил очки, посмотрел на меня потом на Диму и ответил:

– Мы принимаем пострадавших людей.

– И что, бассейн не работает? – возмутился Дима.

– Дмитрий, всё спа не работает, сейчас мы превратились в госпиталь. Евгений, – обратился он ко мне, зайди вечером наверх. Сейчас мне надо ещё пару вопросов с партнёром решить. – Ром ушёл в кабинет к отцу.

– Ладно, – сказал я, – пойдём найдём мой телефон, – сказал я Диме.

Я вспомнил о клочке бумаги на полу палаты, с квадратами и цифрами. Мы вошли в лифт, поднялись на четвёртый этаж, свернули в один коридор, прошли ещё и вышли в другой. Мой коридор превратился в медицинский лагерь. Ширмы перекрывали часть проходов, медсёстры в повязках сновали туда-сюда. На медицинских тележках возили людей.