Франсиско де Миранда и борьба за независимость испанской Америки.

Над революционной Францией нависла угроза иностранной вооруженной интервенции. В г. Кобленце, неподалеку от французской границы, контрреволюционные эмигранты создали свой лагерь, угрожая при поддержке иностранных держав вторгнуться в пределы страны. Австрия и Пруссия договорились о совместном вооруженном выступлении против Франции. Французское правительство потребовало от Австрии отвести свои войска от французской границы и отказаться от поддержки эмигрантского отребья в Кобленце. Австрийский император ответил, что он выполнит это требование только в том случае, если во Франции будет отменена конституция и восстановлена королевская власть. Это было прямое вмешательство во внутренние дела французского народа. Законодательное собрание в ответ на столь наглое заявление 2D апреля объявило Австрии войну. Людовик XVI согласился с этим решением Законодательного собрания, втайне надеясь, что война закончится поражением революции и он вновь обретет утерянную власть.

Вначале военные действия развивались весьма неблагоприятно для революционной Франции. Используя из-менников-аристократов, занимавших многие командные должности во французской армии, прусские войска под командованием герцога Брауншвейгского вторглись во Францию, угрожая смертью всем сторонникам революции. Роялисты приветствовали иностранную интервенцию. Они цинично заявляли: «Пустыня предпочтительней страны, населенной мятежниками».

Законодательное собрание объявило отечество в опасности и призвало французский народ подняться на защиту революции. Во многих городах Франции были созданы отряды Национальной гвардии, которые стекались в Париж, хотя король и пытался воспротивиться этому. Народ распевал новую революционную песню — «Марсельезу», призывавшую граждан защитить родину от происков иностранных тиранов:

О дети родины, вперед!

Настал день нашей славы:

На нас тиранов рать идет,

Поднявши стяг кровавый.

К оружию, граждане!

Несмотря на революционный энтузиазм масс, военное положение Франции становилось с каждым днем все более критическим. Интервенты приближались к Парижу.

Парижанам было роздано оружие, вожди якобинцев Робеспьер и Марат требовали низложить короля и свергнуть монархический строй, созвать Национальный конвент на основе всеобщего избирательного права, принять решительные меры против изменников. Народные массы требовали наказать короля и изгнать из правительства соглашательские элементы.

9 августа в Париже было образовано новое городское самоуправление — коммуна, которую возглавили люди, близкие к якобинцам. На следующий день парижане взяли штурмом дворец, Тюильри, где находилась королевская семья. Король и королева были отправлены в тюрьму. Было объявлено о выборах в Конвент на основе всеобщего избирательного права. Монархия во Франции перестала существовать. Власть в стране перешла в руки жирондистов, среди вождей которых было немало друзей Миранды.

Вслед за этими событиями, 11 августа, мэр Парижа жирондист Петион предложил Миранде командный пост во французской армии. Поражения, которые терпели французы от пруссаков и австрийцев, отсутствие опытных и преданных революционному делу полководцев — все это, по-видимому, навело Петиона и других жирондистских руководителей на мысль использовать военный опыт Миранды в интересах революции. Миранда согласился принять предложение Петиона, однако поставил условие, чтобы французское правительство оказало ему содействие в борьбе за независимость испанских колоний. Об этом он в письменной форме сообщил Петиону, а затем и военному министру Сервену, которому 24 августа писал: «Необходимо, чтобы дело освобождения испаноамериканских колонистов получило эффективную поддержку со стороны Франции и чтобы Франция позволила мне, как только для этого сложатся благоприятные условия, обеспечить благоденствие колонистов, утвердив независимость их страны» ². Петион и Сервен весьма сочувственно отнеслись к просьбе Миранды, и он в конце августа был произведен в генералы и назначен командиром одной из дивизий в Северной армии.

Миранда вступает в ряды французской армии в дни, когда на Париж наступают враги, а в столице плетутся заговоры, когда наименее стойкие элементы, вроде генерала Лафайета, командовавшего Северной армией, переходят на сторону австрийцев, когда постороннему наблюдателю могло показаться, что Французская революция будет повержена в прах ее многочисленными внутренними и внешними врагами. Миранда уверен, что французский народ одержит победу, что дело революции восторжествует. Он полон благородного революционного энтузиазма. В конце концов разве он сам не является революционером, не пытается вызвать революцию в ис-нанских колониях, освободить их от чужеземного ига, от религиозного мракобесия, от культурной отсталости?